— Джон! Что ты себе позволяешь? — послышался голос доктора Херстфилда, стремительно ворвавшегося в палату.
— Филип? Это ты? — нахмурившись спросил Джонатан.
Он освободился от рук Шери и повернул голову в направлении голоса.
— Да, это я. Почему ты не в кровати? Что, не нравится роль пациента? — спросил доктор Херстфилд, подойдя вместе с сестрой Барбарой к больному.
— А кому нравится?
— Но почему ты жмуришься? У тебя что, проблемы со зрением?
— Да нет. Через минуту все пройдет. Просто кто-то забыл включить свет.
Джонатан старался говорить бодро, но не сумел скрыть своего беспокойства от других.
— Не придумывай, Джон! Свет включен. Пусть сестры помогут тебе снова лечь в кровать, а я проверю твои глаза. И не пытайся возражать! Хоть ты и был на класс впереди меня, но здесь, в отделении неотложной помощи, командую я.
Шери с состраданием посмотрела на Джонатана, догадавшись, что в результате автокатастрофы тот ослеп, и заметила, как омрачилось его красивое лицо.
— Ну хорошо. Пусть будет по-твоему, — обреченно пробормотал Джонатан, но потом нашел в себе силы пошутить: — Я возьму реванш позже, на теннисном корте.
— Тогда договорились, — облегченно вздохнул Филип и кивнул медсестрам, которые, поняв сигнал, быстро уложили больного в кровать.
— Спасибо, Шери, — шепнула Барбара, когда они вышли из палаты, оставив доктора Херстфилда наедине с пациентом.
Оказавшись в холле, Шери попыталась успокоиться и прийти в себя. Неужели и через десять лет после того, как этот человек столь несправедливо обошелся с ней, она по-прежнему неравнодушна к нему? Или в ней говорит простое сострадание?
Шери покачала головой и направилась к столу, где Хилда, стоя, успокаивала плачущую пожилую женщину. Около них в кресле тихо сидела Мэри Клер, прижимая к себе плюшевого зверька. При виде Шери в ее голубых глазах мелькнуло нечто похожее на радость.
— Извини, малышка, что тебе пришлось долго ждать, — сказала медсестра, присев перед девочкой на корточки.
— Вы видели моего папу? — обеспокоенно спросила Мэри Клер.
— Да, но только несколько минут. Пришел доктор, и я должна была уйти.
— Как он?
— В целом неплохо. Но он сильно ударился головой, и у несколько порезов, — ответила Шери. — Ему, вероятно, придется провести какое-то время в больнице под наблюдением врача.
Она решила постепенно подготовить девочку к восприятию всей правды и пока ничего не говорить о слепоте отца. По своему опыту Шери знала, что потеря зрения могла быть временной, и, вполне вероятно, что через пару часов или по крайней мере к утру Джонатан Тревис снова будет видеть.
— Я тоже останусь здесь?
Шери улыбнулась и покачала головой.
— Нет, милая. Полицейский, который доставил тебя сюда, наверняка уже связался с твоими дедушкой и бабушкой и сообщил им о происшествии. Так что скоро они будут здесь и заберут тебя домой.
— Я не хочу к ним, — замотала головой Мэри Клер и упрямо сжала губы.
В этом она тоже была похожа на отца.
— Давай посмотрим в приемной. Может быть, они уже пришли, — не обращая внимания на недовольство девочки, сказала Шери и протянула ей руку.
Мэри Клер серьезно посмотрела на нее, задумалась, затем сползла с кресла и, одной рукой прижимая игрушку, другую вложила в руку медсестры.
Выходя вместе с дочерью Джонатана из отделения неотложной помощи, Шери подумала, что для нее было бы большим облегчением передать девочку ее родственникам. Не то чтобы малышка ей не нравилась — как раз наоборот. Однако непродолжительный, но закончившийся весьма неприятным образом опыт общения с семейством Тревис подсказывал ей необходимость держаться от них подальше.
Войдя в заполненную посетителями приемную, Шери сразу же заметила уже знакомого полицейского.
— Хорошо, что вы еще здесь, — сказала она, подходя к нему ближе.
— Как дела у девочки? — поинтересовался он.
— Хорошо. Скажите, а ее родственники уже здесь? Вам удалось сообщить им об автокатастрофе?
— Мы пытались. Но сержант говорит, что их нет в поместье. На звонок ответил управляющий. Он сказал, что супруги Тревис накануне улетели в Англию. Там сейчас проходят гонки парусных судов.
— Вот, значит, как обстоят дела… — разочарованно протянула Шери.
Она тоже знала, что родители Джонатана в молодости были заядлыми яхтсменами, хорошо известными среди поклонников этого вида спорта. Но ей-то что теперь делать?
Занятая своими мыслями, Шери не сразу почувствовала, что девочка тянет ее за руку.
— Они не приедут, да? — спросила малышка, когда медсестра поспешно наклонилась к ней.
— Нет. Но не потому, что не хотят. Просто сейчас они в отъезде…
— Я знала, что они не приедут, — перебив ее, сказала Мэри Клер сдержанно и серьезно, совсем как взрослая. — Мама говорила, что бабушка и дедушка не любят меня.
— Нет, Мэри Клер! Ты, наверное, что-то не так поняла! — воскликнула Шери, не веря своим ушам.
— Мама говорила, что и папа меня не любит, — невозмутимо продолжала Мэри Клер. — Поэтому он и ушел от нас. Но мама умерла, и теперь мне приходится жить с папой.
— О, Мэри Клер, милая! Я уверена, твоя мама не могла так говорить о твоем папе и о дедушке с бабушкой, — сказала как можно мягче Шери, пораженная словами ребенка.
— Но она так говорила! — топнула ногой девочка.
Шери не знала, что и думать. Малышка, которая совсем недавно так беспокоилась об отце, казалось, исчезла, и медсестра не могла понять, с чем это связано.
— Мой папа умрет, как и мама, и я останусь совсем одна!
И, уткнувшись лицом в мягкую шерсть любимого зверька, девочка разрыдалась.
Шери наклонилась и нежно обняла Мэри Клер.
— Ну, дорогая, не плачь! — прошептала она ласково. — Твой папа не умрет. Он поправится, вот увидишь. Я обещаю тебе, — добавила Шери, взяв малышку на руки.
— Может быть, следует связаться с социальными службами, которые позаботятся о ней? — предложил полицейский, слышавший их разговор.
Шери знала, что обычно так и поступают, когда не могут найти никого из родственников ребенка. Но ей казалось, что для девочки, недавно потерявшей мать, это было бы слишком тяжелое испытание. Особенно если учесть то, что она говорила об отце и о его родителях.
Тем летом, десять лет назад, когда Шери подружилась с Эйприл, ей казалось, что дружнее семьи Тревис нет на свете. Она восхищалась тем, как тепло и заботливо они относятся друг к другу, и, будучи подругой Эйприл, испытала на себе их любовь, Она думала, что так будет всегда, но Джонатан быстро поставил ее на место…
