Работая стюардессой, она в полетах встречала интересных мужчин. Мужчин, которые полностью покоряют женщин, и те, что называется, начинают есть у них с рук. Мужчин, от которых Сью всегда бежала как от чумы. Мужчин, роман с которыми завершается разбитым сердцем!
— Что вы имеете в виду? — холодно осведомилась она.
— Разве не лучше сначала познакомиться, прежде чем я сделаю вам предложение?
Значит, он ее не узнал! Не помнил, как она с самой лучезарной улыбкой ставила сок на его откидной столик. Это почему-то показалось обидным. Ничто так не задевает женщину, как то, что ее не запомнили!
Пропустив мимо ушей заявление насчет предложения, девушка протянула руку.
— Сьюзен Скотт.
— Сьюзен, — медленно повторил он. Сью с удовольствием почувствовала, как крепко пожата ее рука, и еще острее ощутила неуверенность, которая не оставляла ее с того момента, как она увидела этого человека.
— Вы мало похожи на англичанку, — заметил он. — Слишком смуглая кожа. Однако у обладательниц темно-каштановых волос должны быть карие глаза, не так ли? Карие и таинственные. А у вас — голубые. Ярко-голубые. Как небо над Средиземным морем.
Сью еще никогда не встречала такого уверенного в себе мужчину. Она поймала себя на том, что перешла в оборону.
— Я — странное сочетание, — услышала она свой голос. — Мама говорит, что не знает, в кого я.
Девушка опустила взгляд и увидела, что он все еще держит ее за кончики пальцев. Его серые глаза насмешливо прищурились.
— А что еще вы мне расскажете о себе, Сьюзен Скотт? Кроме того, что от прикосновения моих пальцев вы дрожите...
Она с гневом отдернула руку.
— Может, это от отвращения?
Он расхохотался:
— Не думаю. Конечно, если ваши глаза не лгут.
Из-за того, что Сью позволила втянуть себя в эту игру, ее охватили растерянность и неловкость.
— Вы думаете, это возможно? Чтобы глаза лгали?
— Я не думаю, я знаю. Обман — это искусство, которым можно овладеть, как и любым другим, постоянно практикуясь.
Сью чувствовала себя как человек, который попробовал топкую почву ногой и увяз по шею в болоте.
— Высказывание типичного циника, — заметила она.
Он пожал плечами, на его красивом смуглом лице промелькнуло удивление.
— Мне тридцать четыре года, поэтому я циник.
Сью засмеялась, тут же подсчитав про себя, что он старше ее на девять лет.
— А почему одно вытекает из другого?
Его глаза подернулись дымкой.
— Я многое повидал в жизни, знал многих женщин и теперь меня почти ничто не удивляет. Но даже циников интересуют особы, которых раздирают противоречивые чувства.
Теперь его голос стал каким-то томным, и Сью с ужасом поймала себя на том, что мечтает, едва проснувшись, слышать рядом этот голос, глухой и хриплый со сна.
— Это меня раздирают противоречивые чувства? — прямо спросила она.
— По-видимому, да.
— Как это? — продолжала допытываться Сью, хотя внутренний голос советовал ей уйти немедленно. Пока она не запуталась окончательно в сетях его очарования.
Он понизил голос, подчеркивая тем самым доверительность разговора.
— Вы понимаете, что я опасен, вам хотелось бы испытывать ко мне неприязнь, возможно, даже ненависть. Но у вас ничего не выходит, верно?
Черт побери, он совершенно прав! Сью изобразила безразличную легкую улыбку, которой обычно одаривала самых капризных пассажиров.
— Господи, да зачем мне вас ненавидеть?
Насмешливые искорки в его глазах погасли, и Сью поразило, как резко изменилось лицо мужчины — словно окаменело.
— Понятия не имею, — медленно проговорил он, прищурившись.
Сью почувствовала, что ее сердце отчаянно заколотилось, а кровь ударила в голову. Вот уж совершенно некстати. Интересно, что бы он сделал, если бы я объяснила ему: я веду себя так странно потому, что мне уже двадцать пять и больше всего я хочу оказаться в объятиях любимого человека и почувствовать его поцелуй на своих губах?
Голос мужчины тем временем понизился до бархатного шепота:
— Так скажите мне, Сьюзен Скотт, почему я вам так не понравился.
Вот еще! Откроешь перед таким душу, и он вообразит о себе невесть что. Сью бросила на собеседника непонимающий взгляд:
— Но, Боже мой, с чего вдруг мне невзлюбить вас? Я ведь и не знаю, кто вы.
Понял ли он, что ее равнодушие — наигранное? Наверное, да. Судя по всему, он опытный сердцеед и хорошо изучил женщин.
— Это легко исправить, — ласково заметил он. — Я — Ричард Макхэтти. Друзья зовут меня просто Дик. — Прищурившись, «просто Дик» явно ждал реакции Сью.
Девушке, однако, фамилия Макхэтти ни о чем не говорила. Он не из среднего сословия, подумала она, это заметно по тому, как он держится. Но представляясь, он явно рассчитывал, что его имя произведет эффект. Значит, он знаменит?
Ну и самодовольство! Даже если бы Сью слышала о мистере Макхэтти, она бы не призналась!
— Рада познакомиться, — безразличным тоном сказала она, и тут же заметила, как его губы растянулись в усмешке, в проницательных глазах запрыгали ехидные и веселые огоньки.
— Пожалуйста, зовите меня Диком. — Его бархатные интонации, заставляли ее сердце биться сильнее.
— Если вы настаиваете, — чопорно отозвалась девушка.
— Даже в мыслях не имел настаивать. — Он улыбался, как Чеширский кот. — Я всегда предпочитал настоянию убеждение.
Нетрудно поверить! Сью чувствовала, что еще одна такая великолепная улыбка, и ее можно убедить сделать все, что угодно...
— Не сомневаюсь, — вздохнула она.
Дик бросил на нее задумчивый взгляд.
— Примечательный клуб, — светским тоном заметил он, словно пытаясь перевести разговор на более безопасную тему.
— Да, — согласилась Сью и обвела глазами зал с высоким белым лепным потолком и светлыми мраморными колоннами.
— Больше похоже на церковь, чем на клуб, — с некоторым неодобрением заметила Сью. — Наверное, постройка этого заведения обошлась в целое состояние!
— Не сомневаюсь в этом. Но это же Бейдон-Хит. Здесь живут люди не бедные.
— Звучит так, словно вам это не нравится, — с любопытством отметила Сью.
— Разве? — Он пожал плечами, затем остановил пристальный взгляд на собеседнице. — Я просто констатировал факт, — продолжил он несколько укоризненно. — Я не пытался давать оценок. Если бы я был против богатства и отдельных толстосумов, я бы не оказался сегодня здесь, верно?
— Конечно, — рассеянно ответила Сью. Она не могла понять, почему общение с этим человеком вгоняет ее то в жар, то в холод, и никак не могла решить, находит ли Дика опасным или неотразимым, и от этого волновалась еще больше.
