же ценовой категории? — уточнил консультант.
— Цена не интересует. — решил расщедриться виновник моих бед и испорченного настроения.
— Не стоит быть таким великодушным. — приторно улыбаюсь ему и обращаюсь к продавцу. — да в той же ценовой категории.
— Не упрямьтесь. Это будет компенсация за моральный ущерб. Вы так ярко описали чувства дочери, что не могу иначе.
Закатив глаза, я великодушно махнула рукой. Благо, консультант работал в магазине сообразительный и показывал дочери похожие шары, на тот, который она уже выбрала. И тут Уля, как настоящий ценитель красоты, стала скрупулёзно выбирать новую игрушку.
Я бы поторопила дочку, прервала бы все рассуждения о красоте, но мой внутренний дьяволёнок с удовольствием наблюдал, как мужчина начинает нервничать, постоянно поглядывая на часы.
Ульяна нахмурилась и капризно возмутилась.
— Мам, тут нет больше таких красивых шаров.
Из меня вырвался нервный смешок, глядя, как мужчина начал закипать. Он явно запомнит этот день надолго и впредь будет осторожен.
— Ульчонок, смотри какие красивые шары. — я подошла к ней ближе и взяла в руки один из них. — Например, вот этот так похож на тот разбитый.
— Нет, мам! Этот синий, а тот был голубой!
— Но рисунок такой же. — постаралась убедить её, но глядя на хмурое личико, убрала шар обратно и взяла другой. — Ну а этот? Он тоже голубой.
— Но тут рисунок не такой красивый.
— Да какая вообще разница, что изображено? — не вытерпел мужчина, — возьми уже любой, всё равно на них никто не смотрит.
— Слушайте, не смейте так говорить с моей дочерью! Вы сами предложили возместить ущерб!
— Я уже пожалел об этом.
— Заметно. Улечка, пойдём домой, раз тебе не нравятся другие игрушки.
Дочка грустно кивнула и поплелась на выход из магазина.
— Вы серьёзно собираетесь просто уйти? То есть вас не смущает, что мы тут столько времени проторчали и ничего не купили?
— Дочке ничего не нравится, не вижу смысла и дальше тут задерживаться. Всего доброго.
Киваю на прощание, и взяв Улю за руку, иду на выход. Дочка была грустной, но больше не плакала, и на этом спасибо.
Мы уже были на улице и шли в направлении автобусной остановки, когда этот навязчивый мужчина снова нас догнал.
— Что ещё вам нужно? Мы уже распрощались, вы куда-то спешили, вот почему бы вам и не отправиться по своим делам?
— Мне не понравилась, что она плакала. — как-то неуверенно признался мужчина, кивнув на мою дочь, а потом поспешил достать и кармана пальто визитку. — Продавец сказал, что в центре у них есть большой магазин, и там наверняка сможем найти что-нибудь подходящее. Давайте съездим?
— Нет. Время уже позднее и нам пора домой.
— Тогда давайте оставлю денег?
— Не надо.
Мы с дочкой пошли дальше, но мужчина не хотел отставать от нас.
— Да почему вы такая упрямая! Давайте хоть до дома подвезу!
— Мы на автобусе, а вас не задерживаем.
— Мама, а это наш автобус? — дочка показала пальчиком на белый автобус, подъезжающий к остановке.
— Да что ж за день сегодня такой!
— Ну вот теперь точно нет смысла отказываться, давайте подвезу. Зачем вам стоять на холоде и ждать следующего автобуса? Я не маньяк и не серийный убийца. — улыбаясь сообщил он, и на этот раз полез во внутренний карман пальто. — Вот, сотрудник полиции, можете мне доверять. — Мужчина открыл служебное удостоверение.
— Ух ты! — хорошо быть ребёнком, так легко забывается всё плохое перед новыми впечатлениями. Вот и Уля уже с восторгом смотрит на этого дядю. — А у вас пистолет есть? Вы плохих ловите? А вы плечом дверь умеете вышибать, я вчера по телеку видела, там один вышибал. А почему вы не в форме?
— Уля! — одёрнула дочку. — Вот эта картонка не повод садиться к незнакомому мужчине в машину, раньше такие в каждом переходе продавали.
— Вадим. — протянул мне руку мужчина. — Давайте тогда я вас на такси отправлю?
— Да ничего мне не нужно от вас! Что же вы прилипли как банный лист!
— Я просто не привык девочек обижать. Вот и хочу загладить свою вину.
— Мы давно вас простили, поэтому можем со спокойной душой распрощаться.
Я снова повела дочку к остановке, но Вадим упрямо последовал за нами.
— На этот раз что? — не поворачиваясь задала вопрос.
— Просто решил убедиться, что доберётесь до дому.
— Как благородно с вашей стороны. — не удержавшись от сарказма, закатила глаза.
— Мам, а что мы на машинке не покатаемся?
— Не сегодня.
— И не стыдно, лишать ребёнка удовольствия?
Отвечать ничего не стала, потому что ещё чуть-чуть и я просто взорвусь! Вадим стоял с нами на остановке и пока я старательно высматривала автобус, дочка вовсю допытывала нового знакомого о его профессии. На этот раз я её даже не пыталась остановить, надеялась, что мужчина не выдержит и наконец-то сбежит.
Автобус стабильно задержался и вместо обещанного интервала в пятнадцать минут, на улице мы проторчали чуть меньше получаса.
Уля первая запрыгнула внутрь, я незамедлительно последовала за ней, и к моему сожалению, Вадим не отставал. Пока я доставала из сумочки проездной, мужчина дышал на свои руки и растирал их.
— И вот стоило упрямиться? Только окоченели, пока ждали автобус.
— Вас никто и не просил ждать его с нами.
— А вы могли и о дочке подумать.
Покачав головой, я отошла с Улей в сторону от Вадима, но он снова придвинулся к нам.
— Где кондуктор? — спросил мужчина озираясь.
— Здесь нет. Оплата проездным или банковской картой.
— А наличка уже не в почёте? А если карты нет?
— За вас заплатить?
— Вот ещё чего! — хмыкнул Вадим и нашёл банковскую карту, которую тут же приложил к валидатору на поручне.
На следующей остановке впереди освободилось место, и Вадим, расталкивая немногих пассажиров, провёл дочку к креслу, и даже помог сесть. Меня поражала наглость этого мужчины, но, с другой стороны, нам ехать практически до конечной, и так хотя бы дочка будет сидеть, а не болтаться на каждом повороте.
— Вы так и не представились в ответ.
— Да я как-то и вашего имени не спешила узнать.
Вадим нахмурился, посмотрел на меня изучающе, а потом растянул губы в широкой улыбке.
— Удивительно! Такая милая дочка у такой колючей матери.
Сказала бы ему, как быстро колючки вырастают после развода, и что никогда такого дочери не пожелаю, но это точно не касается постороннего мужчину.
— Мама не колючая! — вступилась моя защитница. — Мама просто устала.
И это тоже правда.
— Вот был бы у меня папа, мама меньше работала и больше бы отдыхала.
