– Я просто этого не вынесу, – пробормотала Элизабет.
Карие глаза Тодда наполнились слезами.
– Я знаю, каково тебе сейчас, Лиз, – прошептал он. – Помнишь, что было, когда мы думали, что вы уезжаете в Сан-Франциско?
Элизабет кивнула; к горлу подкатил комок.
Мама близнецов работала дизайнером по интерьерам, и несколько месяцев тому назад ей предложили очень интересную работу в Сан-Франциско. Джессику и Элизабет не на шутку испугала такая перспектива, и они вместе сделали все возможное, чтобы заставить маму передумать. К их огромному облегчению, миссис Уэйкфилд решила отложить переезд. И Тодд, и Элизабет находились в большом напряжении в те дни: одна мысль о расставании повергала их в ужас.
– Но теперь все намного хуже, – заметила Элизабет. – Ты будешь так далеко. Нет ни малейшей надежды, что что-нибудь изменится и вы останетесь в Ласковой Долине.
Элизабет говорила, а в душе молилась, чтобы Тодд возразил ей.
«Скажи, что такое возможно, – молча умоляла она. – Скажи, что твой отец еще может передумать».
Но Тодд ничем ее не утешил.
– Ты права, – мрачно сказал oн. – Если бы мой отец попытался еще оттянуть отъезд, он потерял бы работу.
– А когда ты сможешь приехать? – спросила Элизабет, сдерживая слезы.
– Может быть, в конце месяца вместе с отцом. – Тодд попытался улыбнуться. – Как только все наладится в новой школе.
– В новой школе, – печально повторила Элизабет.
Она не могла представить Тодда где-либо, кроме школы Ласковой Долины. Кому будет тяжелее – ей или Тодду? Ему придется привыкать ко всему новому и незнакомому: к совершенно другому штату, другому климату, другому миру. Ему придется совсем не легко.
А Элизабет... видеть знакомые места, заниматься обычными делами, но уже без Тодда... Она не знала, что хуже.
– Инид, наверное, уже сказала тебе о вечеринке в «Пляжном Диско» в эту субботу, – сказал Тодд после долгой паузы.
Элизабет кивнула. Инид Роллинз, ее ближайшая подруга, из самых лучших побуждений решила организовать прощальный вечер для Тодда. Она была Тодду, как сестра и, конечно, хотела скрасить его последнюю неделю. Но Элизабет сама мысль о вечеринке была неприятна. Как она встретится со всеми своими друзьями накануне отъезда Тодда? Она не сможет вести себя как ни в чем не бывало. Танцевать в объятиях Тодда на морском берегу, зная, что это последний вечер...
– Эй, Лиз, – бодро позвала Джессика из окна сверху. – Мама сказала – ужин почти готов!
– Я приду еще вечером, – поспешил успокоить ее Тодд, видя, как изменилось лицо Элизабет.
– Хорошо, – тихо ответила она, подставляя губы Тодду для поцелуя.
Надо держаться молодцом, как бы трудно ни приходилось. Ничто не могло помешать отъезду семьи Тодда, поэтому придется привыкать к этой мысли. Но у них с Тоддом есть еще целая неделя, каждую свободную минуту которой они проведут вместе.
«Кто знает, – печально думала она, махая рукой вслед машине Тодда, – когда я увижу его снова после воскресенья».
Ей казалось, что Тодд уезжает уже сейчас. Мир рушится у нее на глазах, а она просто сидит и смотрит.
– Просто великолепно, Элис, – сказал Нед Уэйкфилд, разворачивая салфетку и одобрительно посматривая на жареную курицу, которую его жена поставила на стол.
– Я скажу больше – совсем не то, что в общежитии, – засмеялся Стивен.
Темноволосый, со смеющимися глазами, он был копией мистера Уэйкфилда, только молодой. Он учился в колледже неподалеку и жил в общежитии, но последнее время стал больше бывать дома. Обычно ему всегда удавалось расшевелить Элизабет, но только не в этот вечер.
– Надеюсь, что получилось, – с сомнением сказала миссис Уэйкфилд, садясь за стол. – Я задержалась на работе и боюсь, что...
– Нет, мам, замечательно, – заверил ее Стивен.
Они тепло улыбнулись друг другу. Стройная, со светлыми волосами медового оттенка, в голубом платье, миссис Уэйкфилд выглядела в этот вечер особенно привлекательно.
– Наверное, сейчас не лучший момент, – осторожно начала Джессика, – но я хотела бы попросить о краткосрочном займе. Мои карманные деньги...
– Хорошо, что ты заговорила об этом, Джес, – сказал мистер Уэйкфилд твердым адвокатским голосом. – Я вспомнил, что хотел поговорить с тобой.
– О том, что будешь больше давать на карманные расходы? – с надеждой спросила Джессика, накладывая себе приличную порцию салата.
– Не совсем. Не будешь ли ты любезна припомнить, пользовалась ли ты нашим счетом в магазине «У Лизетты» в прошлом месяце?
Джессика схватилась за голову.
– Я совсем забыла. Я хотела вернуть вам деньги. Я была с Лилои Фаулер и нашла очаровательную юбку и блузку под цвет, а Лила и говорит: «А что зашипи на счет родителей. Здесь можно и без карточки», и я...
– У Лилы Фаулер, – перебил ее мистер Уэйкфилд,– отец-миллионер. А у тебя, боюсь, что нет. И поэтому отвечаю на твой вопрос о краткосрочном займе категорически – «нет». Мама и я решили, что этот небольшой счет из «Лизетты» ты оплатишь сама, и больше не будем об этом.
– Но, папа, – взвилась Джессика, поворачиваясь за поддержкой к матери, – ведь счет почти на сто долларов! Где я возьму такие деньги?
– А ты когда-нибудь задумывалась, где твой отец и я берем деньги? – мягко спросила миссис Уэйкфилд.
– Ну, вы работаете.
Мистер Уэйкфилд рассмеялся:
– Умница, девочка. А я думал, ты и не замечала.
– Но мне некогда работать! Я учусь в школе!
– А после школы и в выходные? Когда Стивен учился в школе, он постоянно где-то подрабатывал, – заметила миссис Уэйкфилд. – И ты однажды работала у отца в офисе.
– И не напоминай, – похоронным тоном ответила Джессика.
Несколько месяцев назад Джессика решила, что юриспруденция – идеальное поле деятельности для нее. Адвокаты из ее любимых телешоу вели такую насыщенную и интересную жизнь. Чтобы узнать воочию, как работает адвокатская контора, она попросила отца взять ее в свою фирму, так чтобы она могла приходить после школы. Но вместо того чтобы сражаться в суде и защищать невинных от несправедливости, ей пришлось копировать и подшивать разные бумаги. Скоро ей это надоело, и через несколько недель она оставила контору, а вместе с ней и все мечты стать адвокатом.
– Я и пробыла-то там всего ничего. Вряд ли это можно считать работой.
– Да, считать ты умеешь. – усмехнулся мистер Уэйкфилд, – чужие денежки. Итак, за тобой долг в восемьдесят семь долларов девяносто пять центов, и я предлагаю тебе найти работу на несколько часов в день, чтобы ты его выплатила в течение месяца.
– Ничего страшного, – широко улыбнулся сестре Стивен. – Может, страдания закалят твой характер.
– Я нуждаюсь не в закаливании, а в девяноста долларах, – промямлила Джессика самым несчастным голосом.
