Не вернисажем. Мол, выставляйтесь, но продавать ничего нельзя, тем более за валюту. Статья за валютные махинации не была тогда отменена. Мы как умели, шифровали свои отношения с интересующимися иностранцами. Интересовали их в большей степени акварели с церквями, шапки ушанки, солдатские ремни и прочее в том же духе. Пример:
– Хау мачь?
– Фифтин долларз.
Вижу, что цена устраивает. Снимаю с себя, даже летом одетую, шапку ушанку. Умный капиталист бросает бумажку в шапку, я моментально водружаю ушанку на голову, к долларам прикасаться нельзя. Отдаю товар. А спустя некоторое время, убедившись, что за мной не следили менты, в укромном месте вынимаю 10 баксов, прячу в подкладку или, например в ботинок.
Мы часто попадались. Милиционеры из местного отделения знали прекрасно все наши хитрости, но дел не возбуждали, протоколов не составляли, а просто забирали найденную выручку. Рисковать стоило. Пару удачных дней и я имел месячную зарплату старшего научного сотрудника. А за неделю прогуляв несколько лекций и семинаров, мог собрать на поездку в Сочи на пару деньков. Была и другая польза от торговли на Арбате. Необходимо было пополнять товарный ряд, а значит работать – рисовать.
Арбат был приютом не только для художников. Тут собирались уличные музыканты, артисты, поэты. Всем известна стена Цоя. Находили место весьма маргинальные личности. Словом Арбат – кастрюля с борщом, всегда на огне.
Если я буду описывать внешний вид этой улицы начала 90-х, и тем более ее психологический портрет я не смогу вернуть свое повествование к задуманному проекту.
Интересней теме Арбата посвятить отдельную повесть, взгляд из нутрии. А сейчас возвратимся на выбранный мною кубометр на улице, где я организовал свой «вернисаж» из десятка графических работ. День зимний, солнечный, для представления моей графики очень удачный. У меня нет крупных работ, только графика и без стекла. Вот первый потенциальный покупатель. Я оцениваю его внешний вид: – хороший иностранец, не сказать что богач, но обувь очень и очень хороша, значит, деньги есть. Звучит ранее описанный диалог и первые пятнадцать долларов в шапке.
Далее везет. Пять продаж.
Я могу не тратить больше время – деньги есть, да и замерз, однако. Пакую оставшиеся картины, сдаю их в камеру хранения и я свободен. В первом «доме-книжке» по проспекту Калинина (Новый Арбат) находится камера хранения, специально организованная для художников и спекулянтов. Всем выгодно, одним хорошо – не возить товар с собой, а другие – зарабатывают. Я и сейчас не догадываюсь, кто эти другие, но мои знакомые члены Люберецкой ОПГ очень интересовались этим бизнесом.
Возвращаюсь на Юго-Запад.
Батюшки мои. Уже на подходе к квартире слышу запах тушеного мяса. Они чуют, что ли что у меня «есть несколько денег». Открывает Лика, с порога вижу полностью разложенный овальный обеденный стол советского образца. Не поленились где то скатерть добыть. Вижу все; и много хлеба, и много подливы, много вареной картошки, Лика открыла перцы и грибы. Нет только алкоголя. Ну, понятно – меня ждали. Оцениваю по количеству тарелок: предполагается человек 13-15. Половина персон в комнате «для визитов» увлечены видео-просмотром, три пары здесь в импровизированной столовой и так по щенячьи смотрят на меня. Чего-то хотят. А выпить они хотят и побузить, ах поросенки.
– Я устал, сам не пойду.
Щенячье ожидание сменяется щенячьим же восторгом. Немедля организовывается группа посыльных. Через 20 минут компания выпивает, закусывает, еще через 20 минут две гитары, еще через 30 минут пары по очереди сменяют друг друга в «комнате для визитов», еще через час на кухне разговоры про искусство и тут же можно споткнуться о сонное тело.
Следующий день: – здоровый сон. Лика уезжает к сыну. Я за работу. За учебу.
А может быть! На лыжи! Я же спортсмен, лыжник. После армии на лыжи не вставал. Сейчас деньги есть. Сегодня куплю снаряжение, налажу. А завтра часиков в 12 и рвану. Лес прекрасен погода отличная, обещают солнце. Так и поступлю.
Проводил Лику. В спортивном магазине приобрел все необходимое. Сам все скрутил – крепления, ботинки, лыжные палки. Высплюсь, за ночь уйдут остатки алкоголя и в путь. Как я соскучился по лыжне, по снежным шапкам на ветках. Как приятно встретить в пути единомышленника, а если повезет прекрасную девушку в сексуальном лыжном костюме.
И Лика уехала. Не получу, так хоть помечтаю. И с этими эротическими картинками я уснул.
У Лики есть ребенок, мальчик. Здорово. Но, то обстоятельство что он не живет с мамой, меня очень тяготит. Общественное мнение не простит женщину «бросившую» ребенка. То, что отец имеет равные права с матерью на сына – чушь. Люди негодуют.
Конечно, был суд, но формальный, все решили до суда.
Сын высокопоставленного военного. Стоит на высокой ступеньке. Имеет шикарную квартиру на Кутузовском проспекте. Муж Лики.
Сейчас Лика уехала к сыну она возьмет его на пару дней и поедет к своей матери.
То, что Лика уехала от свекрови и мужа, оставив им сына, глубоко оскорбляет мать Лики, глубоко оскорбляет мою мать! Они даже познакомились друг с другом, чтоб регулярно выносить нам мозги. Но мы пока с ними справляемся. Наша любовь сильнее. Хочется верить, что она будет вечной.
Мы познакомились на Юге, но это не был курортный роман, мы вместе работали. Я проходил студенческую практику, вел кружок ИЗО, Лика работала концертмейстером. Я позже узнал, что уехала она на три летних месяца в Сочи ради того чтоб сбежать от мужа. Свекровь, жена генерала, муж занят карьерой, любви нет. Но есть сын, его не отдадут. Выиграть суд, но где жить. Менять квартиру – скандал.
Я понимаю, что я стал катализатором к принятию решения.
Поселились мы в старом корпусе гостиницы Искра. Одноэтажное здание, коридорная система, удобства и подобие кухни в конце коридора, номеров двадцать, почти все пустые. Корпус для гостей закрыт. Гостиница от МВД и благодаря тому обстоятельству, что муж Лики в «системе» ей дали бесплатный номер. У нас, у меня в пионерском лагере, у нее «в концерте» было жилье. Но свободней иметь хатку.
На другом конце коридора от нас проживала пара, но мы не подружились. Ребята отдыхали скрытно, возможно любовники.
Море в двух шагах, но жарится на море надоело. И в выходные мы либо целый день валялись в кровати либо отправлялись искать приключений.
Приключений было много шутливых и не очень. Лика по-настоящему испугавшись, убегала от разъяренных павлинов. Я ходил к Grand Hotel Zhemchuzhina продавать свои акварели, безрезультатно. Однажды мы выходили на пограничном
