шипит он, откидываясь на кресле. – Уверен, там перелом. Пожалуй, в заключение эксперта можно добавить сотрясение. А это дополнительный удар по вашему карману.
– Ваша забота о моих финансах впечатляет, – усмехаюсь, внимательно наблюдая за выверенной мимикой Бастрикова, уже понимая, что пощады не будет.
– Решение суда, разумеется, будет полностью в мою пользу. Далее вам придётся возместить мне ущерб в семизначную сумму. При уклонении вас ждёт закрытие проезда за границу, отказ в кредите или даже депозите, контроль и частичное удержание поступлений на карту. И в довершение, поверьте, знакомство с коллекторами вам сильно не понравится, – словно почувствовав мою безысходность, повышает ставки Бастриков. – Но я пока что пытаюсь договориться мирно. Поймите меня правильно, я могу не дожить до момента, когда вы всё выплатите. А так есть возможность не остаться внакладе.
– Я могу позвонить?
– Конечно.
Как и следовало ожидать, Гарик мои проблемы воспринял ровно.
– Могу перевести тридцать штук, больше у меня нет, извини.
Капля в море.
– Не нужно.
– Уверена?
– Ты останешься ни с чем до зарплаты, а меня это не спасёт.
К Гарику претензий никаких. Секс по выходным на его территории сложно назвать отношениями. Но почему-то то, что он слился, коробит…
Ладно. Истина проста: нужны деньги – спи с олигархом, а он всего лишь хореограф.
– Итак? – сухо напоминает о себе Бастриков, когда я завершаю звонок. – Вызываем гаишников?
Я нервно смеюсь, признавая своё полное поражение. Какой смысл лицемерить? Долг в несколько лямов – это реально пожизненная кабала. У меня таких денег нет и не предвидится. Я на лечебный санаторий для мамы за год едва накопила.
А ещё мне скоро стукнет двадцать семь. И секс с постоянным партнёром меня последние лет пять вполне устраивал. Один дополнительный эпизод с незнакомым сопляком не стоит бездонной долговой ямы, в которую я сегодня с таким размахом влетела по собственной невнимательности.
– Ваш сын хотя бы совершеннолетний? – уточняю последний, но очень важный вопрос.
– Ему девятнадцать. Трудный возраст… Но есть ещё один щекотливый нюанс.
У меня спина холодеет, но не показываю вида.
– Я вся внимание.
– У Лиама ещё не было женщины.
Неожиданно. Исходя из наблюдений за моими студентами, ко второму курсу золотые детки сами кого угодно могут испортить.
– Вы свечку держали? – усмехаюсь скептически.
– Я знаю, – жёстко отбивает Бастриков.
– А что так? Хотелось бы понимать, каких сюрпризов ждать на берегу, – произношу деловым тоном, проглатывая брезгливость.
– В этом нет ничего удивительного. Его мать – ирландская модель. Моё проклятие молодости… В её безумном графике не нашлось места даже для любви к собственному сыну. Триса увезла Лиама на свою родину, но родительского тепла он не получил. Парень вырос в частном пансионе для мальчиков. Там у него сложился весьма жёсткий, я бы даже сказал бескомпромиссный характер.
– Проще говоря, он склонен всё разделять на чистое и грязное, – понимающе заключаю я.
– С вами определённо приятно иметь дело.
– И как наш… Наша интимная связь ему поможет? Я далеко не ас и ничего особенного в постели не умею, – говорю как есть.
– Это уже не ваша забота, – сухо одёргивает меня Бастриков. – Одна незабываемая ночь и мы в расчёте. Повторюсь, вы очень красивы. Выложитесь на полную не опытом, так эмоциями. Большего мне от вас не нужно.
Тут он прав. Вникать не в моих интересах. Так проще.
– Где и когда мы должны будем встретиться?
– Я устраиваю маскарад в честь его приезда. Вам пришлют пригласительный, – хмурится Бастриков. – Вы будете представлены одним из моих переводчиков. Дальше потребуется действовать максимально креативно, но аккуратно. Марина, позаботьтесь, чтобы он вас заметил. Лиам не должен знать о моём содействии и вашем личном интересе. Пусть у него будет это приключение.
Что ж, цена и правила обозначены. Мне выпал шанс отделаться лёгким испугом, и я буду дурой, если откажусь.
Такси останавливается у роскошного особняка. На воротах стоит охрана, показываю пригласительный.
Здесь невообразимо красиво, двор напоминает огромный сад. На деревьях читальпы, растущих вдоль дорожек, крупными розоватыми гроздьями распустились цветы. Сделав глубокий вдох, я поражаюсь силе аромата. Должно быть, где-то рядом цветёт жимолость.
По всему периметру горят фонари, но света мало. Полумрак раскрепощает и немного сбивает мандраж. Июнь… Вечерний воздух плавит лёгкие, и ни единого дуновения ветра.
Веду рукой по волосам, убирая их за спину. Поправляю ажурную полумаску. На мне узкое чёрное платье, бессмертная классика. Достаточно лаконичное, но простора воображению не оставляет. Тем не менее смотрится роскошно. Моя мать – первоклассная швея.
– И запомни, Марин, автомеханики любят назвать одну сумму, но с приставкой «от», а при расчётах внезапно заявить, что ремонт обошёлся в несколько раз дороже. Поэтому обязательно узнай максимальную итоговую смету. Сразу оговори: никакой самодеятельности, только согласованные работы.
Наставления Гарика доходят до меня белым шумом. Думать сейчас о чём-то, кроме предстоящего задания, нереально.
Я не могу облажаться, потратив на такси последние деньги. Если не справлюсь, мне даже уехать отсюда будет не на чём. Но как перебороть себя и настроиться на флирт с сопляком, которого я даже в глаза не видела?
– Марина, ты здесь?
– Да, Гарик. Спасибо за всё, обязательно так и сделаю.
Ещё и звонок этот не вовремя, а оборвать разговор не позволяет совесть. Гарик вызвался оплатить ремонт моей старушки.
– Вечером увидимся?
– Не получится. У меня другие планы, – морщусь, ударившись носом туфли о ступеньку. Его навязчивый трёп отвлекает. Собраться с мыслями ну просто невозможно!
– Марин, у тебя кто-то появился?
Я бы не стала так называть одноразовый секс. Который имеет всё больше шансов вообще не случиться.
– Тебе не о чём беспокоиться. Замену мне можешь пока не искать. Если, конечно, наши отношения тебя по-прежнему устраивают.
– Замену? Всё шутишь? Марина, тебе скоро тридцать. Давно пора задуматься о семье и детях.
– Я сама буду решать, о чём мне думать, – перебиваю сухо.
Идея создать семью проскальзывает с его стороны всё чаще. Умом я с Гариком согласна, но что-то внутри меня её отторгает.
– Смотри, потом будет поздно. Ты не молодеешь…
Я ухаживаю за собой и никогда не парилась о возрасте. Но тон, каким он это произносит…
Иду и чувствую, как с меня сыплется песок.
– Гарик, я тебе всё до копейки верну. Вчера взяла ещё двоих ребят на индивидуальные занятия, дай мне немного времени.
– Марина, при чём здесь это? Ты меня слушаешь?
– К сожалению, слушаю. И удивляюсь, зачем это делаю, – роняю отрешённо.
Во время его пылких монологов в моей голове всё чаще всплывает это ужасное слово
