«возраст». Из зеркала на меня продолжает смотреть стройная шатенка с сияющими глазами. Не вижу я возрастных изменений. Не вижу! Но ощущение будто разглядываю красивый плакат, а под ним стена вся в плесени и трещинах.
– Прости, Маришка… – затягивает Гарик виноватым голосом.
Меня морально тошнит от его мягкотелости. Если бы не чёртов организм, которому периодически требуется физическая близость, я бы себя не мучила. В этой ситуации смущает только необходимость искать себе другого партнёра. Гарик уже родной практически, а я не особо лажу с мужчинами.
– За что на этот раз? – холодеет мой тон. Дверь уже близко, мне всё сложнее сосредоточиться на разговоре.
– За то, что давлю на тебя.
– Так не дави.
– Я постараюсь, – обещает он заискивающе. – Расскажешь про свои планы?
– Нет. Это личное.
– Ты мне так мстишь?
– Господи, нет же. Не нужно передёргивать. Я не мщу, Гарик. Просто моя жизнь не ограничивается тобой. Де-ла, – чеканю по слогам. – Так понятней?
– Марина, – взлетает его тон, но я выключаю телефон, иначе он будет перезванивать, пока не надоест настолько, что я сдамся.
Я отвлекаюсь, чтобы убрать мобильный в клатч. И тут же, как в наказание за невнимательность, тупая боль взрывает плечо.
– Простите, пожалуйста.
Мужской голос ввинчивается мне в сознание непередаваемой смесью акцента и хрипотцы. Его эхо продолжает звучать в голове, гуляя током по нервным окончаниям. Ошеломляющий эффект, учитывая моё раздражённое состояние.
– Нет проблем, – моргаю, стряхивая морок. – Это я на вас налетела.
Нацепив на лицо вежливую улыбку, пытаюсь пройти. Мужчина обхватывает мою руку своей горячей ладонью. Удерживает…
– Что вы делаете? – Смотрю в его глаза цвета голубой стали.
Не смотрит – режет! И меня сносит куда-то в первобытное, потому что взгляд этот отнюдь не холодный. Он… дикий. Алчный. Неуправляемый.
– Хотел задержать вас на пару секунд…
– Зачем?
– Поймать видение.
– Завязывали бы вы со спиртным…
Обычно мужчины в такие моменты тушуются и либо отшучиваются, либо спешат убраться с радаров. Но не этот.
Этот подходит вплотную, окутывая меня неожиданно горячим и дерзким ароматом, в котором гремит танцпол и взрываются децибелы драйва. Даже энергичный Гарик предпочитает более спокойные запахи…
Большая часть его лица закрыта шёлковой маской, добавляя образу порочности. И теперь я рада, что на мне узкое платье, а ткань тесно стягивает бёдра, между которыми всё непроизвольно сжимается.
Его лицо склоняется ближе… и ещё ближе…
И мы отрезаны от звука сейчас… Вокруг нас вакуум. Раскалившийся воздух в нём становится вязким и втекает внутрь настойчивой жаждой. Меня тянет вперёд животный инстинкт. Губы покалывает.
Это просто… Просто тело требует свой законный пир, которого я его на прошлых выходных лишила. Не стоило отказывать Гарику в свидании…
Я прикрываю глаза за секунду до того, как безвольно соскользнуть взглядом ниже, к его губам. Не понимаю, как меня так накрыло. Ужас!
– Мне нужно пройти, – мой голос ломается.
– А что я получу взамен? – Напирает требовательно.
Чего? Мы что, вдруг оказались на школьной тусовке?
– Серьёзно? – смеюсь неверяще. – Это всё, что пришло вам в голову? Примите мои соболезнования. Боюсь, первое впечатление уже не реанимировать.
– Марина, добрый вечер! – Рядом с нами совершенно неожиданно возникает Бастриков. – Лиам, я тебя обыскался. Ты, смотрю, не скучаешь.
Я едва сдерживаю желание нервозно прикусить губу, ошарашенно глядя на сопляка, который чуть не отымел меня одним своим запахом.
Мужчина… – мысленно усмехаюсь своему же определению. Как-то не ожидала, что девятнадцатилетний юнец окажется выше меня на голову и напористее собственного отца.
– Марина временно исполняет обязанности моего переводчика, – представляет меня Бастриков.
– Значит, хорошо владеет языком… – задумчиво говорит Лиам.
Его реплика звучит несколько двусмысленно, но не настолько, чтобы это утверждать.
Олег Иванович переводит свой взгляд с сына на меня. Он без маски и это плохо, потому что мимика выглядит неестественно, как у чиновника, которого застали врасплох на получении взятки, но он идёт ва-банк, отыгрывая ситуацию, где ему просто вернули долг.
– Мои гости из Бруклина не прибудут, отменили рейс. Ваши знания английского сегодня не понадобятся. Наслаждайтесь вечером, Марина. – Его улыбка продолжает жить на лице отдельной жизнью, выдавая фальшь.
Непростительная прозрачность для политика. Но обычное дело для взволнованного отца. Не похоже, что Бастриков задумал эту дичь с первым разом сыну во вред.
– Спасибо, – произношу после секундной заминки, взятой на то, чтобы восстановить дыхание. – У вас прекрасный сад,
Ощущение будто он своим появлением мне трезвящую оплеуху влепил. И не понять, я признательность чувствую или разочарование.
– Если хотите, Лиам может вам здесь всё показать, – роняет он с дежурной вежливостью, задерживая взгляд на руке сына, так и не отпустившую моих пальцев. Телефон в его ладони оживает. – Прошу меня извинить. Важный звонок.
Ай да Бастриков!
Как ювелирно он избавил меня от необходимости светить лицо перед гостями, а себя от нежелательной огласки.
– Вы любовники? – прямолинейный вопрос настигает меня, едва Олег Иванович возвращается в дом.
Вывод не сказать, что приятный, но он бы правдоподобно объяснил возникшую заминку. Вот только мне неизвестно, насколько брезглив этот парень. Вряд ли связь с его отцом добавит мне привлекательности в глазах Лиама, если бесповоротно не отвратит. И что тут ответить?
Как он меня постоянно так нагибает, кошмар ходячий?!
Я не люблю врать, но отмалчиваться нельзя! Цена ошибки так и стоит перед глазами.
Прямо смотрю в голубые глаза.
– Возможно, в его фантазиях. – Вытягиваю руку из тисков мужской ладони.
Красивые губы недовольно вздрагивают.
Лиам продолжает смотреть, а у меня голова снова кругом.
Нервничаю ли я? Пожалуй, да. Неоправданность моих ожиданий обескураживает. У меня была чёткая цель. Теперь непонятно, кто кого соблазняет.
Я тщательно давлю в себе замешательство. Впервые такое чувствую. Впервые не удаётся перехватить контроль над ситуацией. И это за годы общения со студентами его возраста! Общения не всегда комфортного в силу их поголовного гормонального помешательства.
– Так вы покажете мне сад? – адресую сопляку свою самую завлекательную улыбку.
Голодный интерес в его глазах вдруг сменяется едкой та-а-кой иронией.
– А что случилось с первым впечатлением? – Он пальцем завороженно скользит по моей нижней губе, проникая в рот по самую фалангу. Будто почувствовал зелёный свет и теперь исследует границы дозволенного. – Чудесным образом воскресло?
Боже, что в его мозгах происходит? Мы знакомы пару минут. Даже если я и запала, разве это даёт ему право распускать руки? Вообще-то, принято ещё хоть какое-то время сохранять дистанцию, прикидываясь слепыми дурачками. Понятия не имею, зачем, но все так делают.
В голову ничего дельного не приходит. Подавляя
