прошлого.
Хмурый взгляд Леона стал еще более мрачным, когда он добрался до мотоцикла и пыльной корзины на нем. Спасение надменных девиц явно не входило в его сегодняшние планы. Тем более таких дерзких.
Женщины вообще довольно часто предъявляли ему претензии, но он не был полностью лишен совести. Да и разве мог бы он отказать в помощи этой раненой блондинке, хотя она и повела себя так странно и даже неблагодарно?
Леон какое-то время копался в корзине мотоцикла, пока наконец не нашел то, что искал, и не вернулся на берег.
Девушка лежала на песке с закрытыми глазами. Он заметил, как затруднилось ее дыхание, грудь при этом часто вздымалась. Он вдруг посмотрел на ее живот со все еще не высохшими каплями воды и ощутил прилив мощного возбуждения. У Леона даже пересохло во рту, когда он достал пинцет и старый армейский нож.
— У тебя в пятке застряли шипы морского ежа, — нервно сказал он.
— Да неужели!
Леон стиснул зубы и ответил:
— Именно. И сейчас я собираюсь их удалить.
Произнеся эти слова, Леон впервые заглянул в глаза девушки — необыкновенно красивые, цвета зимнего неба, которое можно увидеть в Париже. «Красивые глаза», — подумал он.
— Будет больно? — спросила она.
— Вероятно. Но альтернативы нет. Ты из храбрых?
Она пожала плечами:
— Наверное, да.
Леон улыбнулся, увидев ее гордо вздернутый подбородок. Он не привык к колючим женщинам, изо всех сил старающимся не реагировать на него как на мужчину. Правда, ее напряженные соски говорили явно о другом.
— Как тебя зовут?
— Марни. Марни Портер.
— Хорошо, Марни Портер. Почему бы тебе снова не закрыть глаза и не попытаться расслабиться, пока я удаляю шипы?
— Расслабиться? Ты, должно быть, шутишь? Ты хотя бы представляешь, что я испытываю?
— Вообще-то да. Я тоже наступал на морского ежа несколько лет назад. Поверь, я буду настолько нежным, насколько это вообще возможно.
— Я… ох! — Ее темные ресницы затрепетали. — Если ты так нежничаешь, боюсь даже представить, какой ты в гневе!
— Приготовься, тебе точно будет больно.
— Да? А ты разве врач? — подозрительно спросила Марни.
Этот вопрос почему-то очень понравился Леону, хоть незнакомка и сильно промахнулась со своим предположением. Он вообще-то редко встречал людей, которые понятия не имели о том, кто он такой. Да, ему приходилось подолгу отсутствовать на родном острове. А все же, так или иначе, он сюда возвращался.
Да и зачем этой девушке что-то знать о нем лично? Явно британка — такие толпами приезжают сюда каждый год, а после еще долго вспоминают красоту греческой природы. Наверняка могла даже не слышать об интригах элиты греческого общества.
— Нет, я не врач. А похож на него?
— Совсем нет, — сказала она, бросив многозначительный взгляд на его выцветшие джинсы и тут же прикрыв глаза. — Больше напоминаешь бездельника.
Губы Леона изогнулись в улыбке. Он вдруг понял, что давно уже ни одна женщина не заставляла его улыбаться.
— Тебе больно?
— Немного… но я могу потерпеть.
Она прикусила губу, и так Леон догадался о ее вранье. Он быстро вытащил последний шип из пятки, заметив, как девушка сжимает от боли кулаки.
— Все в порядке, — сказал Леон. — Теперь можешь расслабиться.
Заглянув в глаза девушки, Леон почувствовал сумасшедшее желание. Его член напрягся. Леону хотелось поцеловать ее и немедленно утолить физический голод.
Марни села, собираясь рассмотреть ногу. Леон рассматривал густые волосы цвета мокрого песка и плавные изгибы тела в дурацком дешевом бикини. Правда, эта блестящая оранжевая ткань очень хорошо на ней смотрелась.
Леон привык к спутницам, которые всегда одевались от-кутюр, а ее одежда явно была куплена на ближайшем рынке. Но как же приятно оказалось наблюдать за девушкой, на которой не было золота или бриллиантов и которая вела себя так естественно! Когда она села, даже не обратила внимания на складки на животе.
— Ни одного шипа! — воскликнула Марни.
— Да, именно.
— Ух ты! Спасибо.
— Да не за что. Но следи за раной и сохраняй ее в стерильности и чистоте. Где твоя обувь?
— Вон там, — указала она на небольшую кучку одежды.
— Я принесу.
— Не нужно.
— Я сказал — значит, сделаю.
Марни услышала властный тон мужчины и поняла, что он явно не из тех, кто привык подчиняться. Конечно, обычно она не позволяла командовать собой, но ему трудно было отказать. Он казался таким внимательным и добрым!
Марни смотрела, как он идет за одеждой, понимая, что могла бы наблюдать за ним вечно. Мужчина был великолепен. Высокий, сильный, с мощным мускулистым торсом и узкими бедрами, которые так плотно облегали выцветшие джинсы. Марни задумалась: если он так великолепен в одежде, как он может выглядеть без нее?
Она вдруг покраснела: как вообще в голову могли прийти подобные мысли, ведь голого мужчину она никогда даже не видела! Конечно, если не считать те мраморные статуи с крошечными гениталиями, которые ей довелось лицезреть на экскурсиях в музеи. Приемные родители часто устраивали им с сестрой-близняшкой культурную программу. Однажды поняли, что это совершенно бесполезно. Вероятно, поэтому отправили их обратно в детский дом…
Марни отогнала болезненное воспоминание и перевела внимание на человека, спасшего ее. Его черные волосы ниспадали на плечи.
Прямо сейчас Марни вдруг захотелось какого-то сумасшествия. Внезапно ее груди заболели и напряглись, а лоно запульсировало в самой сердцевине.
Марни точно понимала, что это было — вожделение. Обычно мужчины оставляли ее равнодушной, даже самые великолепные, как этот. Она работала в престижной парикмахерской и познакомилась там с огромным количеством посетителей. Для Марни красота ничего не значила, скорее, часто она была лишь некой оболочкой внутренней пустоты, и ей быстро удавалось это разгадать. Внешней привлекательности она не доверяла.
Леон наклонился, чтобы поднять одежду, и тут их взгляды встретились. Между ними произошло что-то необъяснимое, определенно какая-то химия. Марни даже показалось, что он способен понять ее так, как никто другой. Боже, она сошла с ума… Явно стоит перечитать любовные романы, которые так обожала. И снять наконец это ужасное напряжение последних месяцев.
Марни хотела подняться, но Леон уже подошел к ней, заметил, что она покачнулась, и протянул руку, чтобы поддержать.
— Эй, что ты делаешь? — мягко поинтересовался он. — Осторожнее!
Руки, которые еще совсем недавно так умело обращались с ее ногой, теперь нежно обхватили ее локоть. И хотя Марни хотелось упиваться этим прикосновением, она заставила себя отстраниться.
— Я в порядке, — сухо сказала она, отмахиваясь от его попыток помочь. Затем накинула на себя свободное платье, надела сандалии.
— Да, точно, теперь вижу, точно в порядке. Я сделал все, что мог. Всего доброго!
