начала в нем рыться, пока не нашла старомодный телефонный справочник, который по настоянию бабушки все еще там хранился.
Потребовалось всего несколько телефонных звонков, чтобы убедиться в том, что она оказалась права.
— Боюсь, свободных номеров нет, — сказала она ему, убирая телефон в подставку. — Мне очень жаль.
— Все в порядке. Я что-нибудь придумаю, — он постучал пальцами по стойке и снова улыбнулся ей. — Спасибо за попытку, — мужчина повернулся, чтобы уйти и от этого у нее защемило в груди.
— Подожди! — позвала она.
Он обернулся, чтобы посмотреть на нее, на его лице читалась усталость.
— Как тебя зовут? — спросила она его.
Он моргнул.
— Джош Гербер.
— Что ж, Джош, — сказала она. — У меня есть идея. Ты можешь остановиться в моём домике. Это не совсем первоклассное жилье, но это даст тебе крышу над головой на эту ночь.
У всех сотрудников были собственные домики в дальнем конце территории гостиницы, включая Холли и ее кузенов.
— Ты предлагаешь мне свою спальню? — у него дернулась щека.
— Не со мной в ней, — быстро ответила она, ее лицо покраснело. — Я могу остаться у своих кузенов.
Только не у парней — в их домиках воняло. К счастью, у ее двоюродных сестер, Эверли и Аляски, был свой домик через несколько домов от нее. У них было всего две кровати, но они не возражали против совместного ночлега. В детстве они часто так делали.
— Я не могу просить тебя об этом, — мягко сказал он. — Но все равно спасибо.
Какая-то ее часть почувствовала облегчение. Потому что мысль о том, что этот мужчина будет спать в ее постели, вызывала у нее странные ощущения. Но куда еще он мог пойти?
— Это не проблема, — сказала она ему. — Тебе больше некуда деваться, ты не можешь сейчас уйти. Уже почти девять часов, на улице темно, и начался снегопад. Ты не сможешь никуда дойти пешком в такую погоду.
Он поджал губы, словно обдумывая ее слова.
Холли глубоко вздохнула.
— Это место принадлежит моей бабушке, — сказала она ему. — Она бы не хотела, чтобы тебе отказали в ночлеге.
— Это очень любезно, — пробормотал он, снова опустив глаза на бейдж с ее именем. — Ты уверена, что не возражаешь, Холли?
— Да, уверена.
Он кивнул.
— Тогда ладно. Веди.
— Что случилось с твоей машиной? — спросила Холли, обходя стойку администратора.
Ее волосы были убраны с красивого лица и собраны в низкий пучок.
— На перевале двигатель начал глохнуть, и я остановился. Когда попытался завести его снова, ничего не вышло. Пришлось час ждать эвакуатор, — Джош пожал плечами. — Механик считает, что засорился топливный фильтр. Они ждут именно эту деталь. Надеюсь, они смогут починить ее к завтрашнему вечеру.
— Ты торопишься куда-то на Рождество? — спросила она.
— Я лечу в Лондон в пятницу, — ответил он. — Так что мне нужно быть в аэропорту к этому времени.
— Ты улетаешь прямо в Рождественский вечер? — ее брови изогнулись дугой.
— Да, — он старался не улыбнуться в ответ. — Судя по твоему выражению лица, ты считаешь это странным.
Ее щеки порозовели.
— Просто Рождество для нас очень важно, как ты, наверное, уже догадался, — она посмотрела вниз на его ноги. — У тебя есть сапоги? — спросила она, глядя на его начищенные ботинки.
— Нет, — он покачал головой. — Я не планировал прогулку по снегу, когда выходил из дома.
Он планировал доехать до Лексингтона, чтобы передать несколько контрактов, затем провести две ночи в отеле «Ридженси», прежде чем улететь в Лондон, чтобы начать новую жизнь.
Новую жизнь, которая должна была дать ему свободу, в которой он отчаянно нуждался, вдали от своего деда-трудоголика. Шанс стать самому себе начальником для разнообразия.
— Какой у тебя размер? — спросила она его. — Тебе, наверное, подойдут сапоги одного из моих кузенов.
— Двенадцатый.
— Двенадцатый, — мягко повторила она. — Такой же, как у Норта, — она повернулась к шкафу позади нее и порылась в нем. Когда повернулась обратно с парой сапог в руке, она ухмыльнулась. — Вот, держи. Так твоя обувь не будет испорчена.
— Норт — твой кузен? — спросил он, снимая ботинки и надевая сапоги на ноги.
— Да. Он не будет возражать, если ты воспользуешься ими.
С тех пор как он вошел в гостиницу, снег начал падать еще сильнее. Холли натянула капюшон и надела перчатки.
— Мой домик у подножия холма, — она указала на наклонную дорожку, которая вела мимо сотни крошечных деревянных строений. Тропа была усыпана подсвеченными леденцами. — Тропинка была расчищена лопатой, но все еще может быть скользкой. Будь осторожен.
— Думаю, со мной…
Его слова резко оборвались, когда Холли поскользнулась перед ним, ее руки бешено замахали в воздухе, пытаясь удержать равновесие. Не раздумывая, он потянулся, чтобы поймать ее, его руки вцепились в ее плотное шерстяное пальто. Он притянул ее к себе, удивленный тем, насколько легкой она ощущалась в его руках.
— Ты в порядке? — пробормотал он.
Она кивнула и тяжело сглотнула.
— Да. В нашей семье меня все знают как неуклюжую. Прости.
Он не мог сказать, покраснели ли ее щеки от холода или от смущения.
— Эй, ты предоставила мне место для ночлега. Можешь хоть всю дорогу кувыркаться, не мне тебя судить.
Она улыбнулась, и по какой-то причине это заставило его плечи расслабиться. Черт, она была красива. Не то чтобы он за ней наблюдал. Во всяком случае, не очень много.
Каждый домик был украшен разноцветными огнями, задрапированными по всей линии крыши и вокруг каждого окна. Сквозь открытые занавески некоторых из них виднелась шести- или семифутовая ель, с ветвей свисали мишура и украшения.
— Это отремонтированные домики, — сказала ему Холли, осторожно пробираясь по тропинке.
Она была болтлива, но ему это нравилось. Большую часть дня он провел в одиночестве в машине, поэтому услышать дружелюбный голос было приятно.
— Во всех домах есть ванные комнаты и газовые камины, которые выглядят как настоящие. Если ты когда-нибудь вернешься, я бы посоветовала тебе снять один из них.
Шансы на то, что он вернется, были равны нулю, но он не сказал ей об этом. Ведение такого бизнеса, как у его семьи, не подразумевало ни отпусков, ни времени на сентиментальность.
— Они выглядят мило, — наконец сказал он, оторвав взгляд от домиков.
Она сияла, как будто сама их отремонтировала.
— Спасибо.
Музыка, доносившаяся из театра, становилась все громче, что было странно, потому что они шли прочь от него, вниз по склону и к углублению в холмах, поросшему деревьями. За лесом возвышалась гора, ее покрытая снегом вершина сверкала в лунном свете.
— Ох, двери, должно быть, открылись.
