— Не волнуйся, Ния. Я прослежу, чтобы она отдохнула.
— Да уж, не подкачай! — Ния хлопнула Блейна по плечу. — Я не хочу, чтобы Иден или ребенок подвергались стрессу.
— Да, мэм! — шутливо отсалютовал Блейн.
Выйдя на улицу, она подошла к своей машине.
Запустила двигатель, тронулась с места и влилась в поток машин.
Рассеянно просматривая свою ленту в социальных сетях, Пирс Гамильтон поерзал на жестком деревянном стуле. Он уже минут двадцать сидел в приемной больницы. Ему становилось скучно.
— Мама, как ты думаешь, они скоро тебя позовут?
Эверли, сидевшая рядом, кивнула:
— Я уверена, что скоро. Обычно они не отстают от графика.
Она провела рукой по своим коротким кудрям, слегка взъерошив их длинными красными ногтями. На ней были белая шелковая блузка с поясом, завязанным огромным бантом, твидовые брюки и ее любимые дизайнерские туфли на плоской подошве.
Эверли Гамильтон, выходя из дома, всегда выглядела так, будто собралась на показ мод. Глядя на нее, никто не догадался бы, что ей нездоровится.
— Расслабься, Пирс, — добавила Лондон, сестра-близнец Пирса. — Мы здесь давно не были. Кроме того, что может быть важнее здоровья мамы?
Пурпурные джинсы Лондон, футболка цвета фуксии и туфли-лодочки с леопардовым принтом полностью соответствовали ее смелому и взбалмошному характеру.
— Ничего, — проворчал он. — Думаю, я был бы более терпелив, если бы эти стулья не были такими жесткими. Это как сидеть на плоском камне.
Эверли рассмеялась:
— Ты прав. Я много раз жаловалась персоналу на эти стулья.
Пирс усмехнулся, обозревая зал ожидания. Его взгляд остановился на лице темнокожей женщины в противоположной стороне комнаты. Она без стеснения разглядывала его.
Лондон подтолкнула брата:
— Пирс, почему эта дама смотрит на тебя?
Он пожал плечами:
— Откуда мне знать?
Женщина встала и направилась в их сторону. Пирс заметил, что она сжимает в руке свернутый журнал. Остановившись в нескольких шагах от него, женщина спросила с сомнением в голосе:
— Вы Пирс Гамильтон?
Он кивнул:
— Это я. Мы знакомы, мисс?…
— Дежа. Меня зовут Дежа.
Она раскрыла журнал.
— Я увидела вас в этой статье, которую только что прочитала.
Пирс взглянул на фотографию из статьи о наиболее известных чернокожих бизнесменах Юга.
— О, ничего себе! Да, это я. Я и забыл об этой статье.
— Но вы совсем не изменились, — ухмыльнулась Дежа. — Мне кажется, на вас даже тот же костюм.
Лондон подавила смех.
Не обращая внимания на сестру, Пирс взглянул на свой ярко-синий костюм, который был сшит на заказ.
— Это один из моих любимых.
— Не хочу быть слишком наглой, но… — Дежа закусила губу. — Вы все еще не женаты?
В этот момент в холл вышла медсестра и позвала:
— Эверли Гамильтон?
Пирс откашлялся и добродушно улыбнулся.
— Я польщен, но боюсь, что мне нужно заняться мамой прямо сейчас. Вы меня извините?
Дежа кивнула и вернулась на свое место. Пирс и Лондон последовали за медсестрой, сопровождавшей их мать, в приемную клиники.
Вскоре все трое вошли в небольшую комнату для осмотра. Пирс и его сестра сели на два пустых стула в комнате.
Эверли сказала:
— Сынок, если ты будешь отказываться от каждого потенциального свидания, у меня никогда не будет внуков.
Пирс хотел закатить глаза, но знал, что на его мать это не подействует.
— О, ты продержалась целых пять минут, мама.
Эверли нахмурилась:
— Следите за своим тоном, молодой человек. Я просто поделилась мыслью.
Пирс посмотрел на Лондон. Та покачала головой, показывая, что не желает присоединяться к разговору.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, сынок, — настаивала Эверли. — Я хочу, чтобы вы оба испытали ту любовь, которая была у нас с вашим отцом.
Слезы навернулись на ее глаза, как это часто случалось, когда она говорила о покойном муже Филиппе.
Пирс почувствовал, как его сердце сжалось.
Дверь в смотровую распахнулась, и низкий голос вкрадчиво произнес:
— О, миссис Гамильтон, моя любимая пациентка!
Пирс наблюдал, как мать смахнула набежавшую слезу и изобразила радостную улыбку.
— Доктор Ричардсон, хитрый старый лис. Как вы?
Доктор Ричардсон, который последние пять лет был лечащим врачом Эверли, усмехнулся, садясь на табурет на колесиках.
— Я в порядке. Но меня беспокоят результаты ваших анализов.
Пирс напрягся:
— Что с мамой?
Лицо доктора Ричардсона, прежде радостное, стало серьезным.
— Я не очень доволен гемоглобином и холестерином, но они должны выровняться после изменения диеты. Что меня действительно беспокоит, так это ваша реакция на стресс-тест. Ваше сердце слабеет, Эверли.
Положив руку на грудь, она спросила:
— Что мне делать? Мне нужен новый рецепт или что-то в этом роде?
Доктор Ричардсон покачал головой:
— Я бы предпочел ничего не добавлять. Ваше кровяное давление повышено. На данный момент показатели не критичные, но мы должны следить, чтобы оно не стало выше.
Лондон выглядела совершенно растерянной.
— Если вы не хотите добавлять лекарства, что вы предлагаете?
— Эверли, вам нужно снизить уровень стресса. Значительно! — Доктор Ричардсон взглянул на листок, прикрепленный к его планшету. — Ваш организм просто не может выдерживать тот уровень напряжения, которое вы испытываете сейчас.
В наступившей тишине Пирс размышлял о словах доктора, надеясь, что мать прислушается к рекомендациям и делегирует ему хотя бы часть полномочий в «Гамильтон-Хаус».
Нахмурившись, Эверли коротко кивнула:
