Патти уже совершенно потеряла голову, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы ее не вернул к реальности резкий звук. Это Кевин уходя с грохотом захлопнул за собой дверь. В следующую секунду Патти едва не застонала от разочарования, потому что Берт тут же отстранился от нее. Это произошло так быстро, что Патти даже не успела спрятать от него взгляд, в котором отразилось все ее изумление, порожденное чудесными, неизведанными доселе ощущениями.
Она машинально поднесла пальцы к губам, и в глазах наблюдавшего за ней Берта промелькнуло какое-то странное выражение, словно у опасного хищного зверя.
— Ты не имеешь права так поступать! — прерывисто прошептала Патти. — Любому ясно, что это фарс, что на самом деле ни о какой помолвке нет и речи!
— Меня мало заботит, кому и что ясно, лишь бы Кевин был уверен в том, что мы собираемся пожениться. И если ты каким-либо образом разуверишь его в этом, тебе придется сильно пожалеть о своей опрометчивости, — угрожающе произнес Берт. Потом он помолчал и добавил задумчиво: — Вероятно, тебе кажется, что ты все еще любишь его…
Да, ей представился прекрасный шанс исправить существующее положение, и всего-то для этого требуется только сказать правду, мелькнуло у Патти в голове. Она тряхнула волосами и посмотрела прямо Берту в глаза.
— Нет, не люблю.
Эти простые слова, казалось, потрясли его до глубины души. Патти на миг почти физически ощутила, каким напряжением наполнилось его тело. Глаза Берта побелели от гнева. Глядя на него, Патти не знала, что и думать. Ей казалось, что отсутствие с ее стороны каких бы то ни было чувств к Кевину должно порадовать Берта, но он почему-то разозлился. Странный человек! Никогда не знаешь, чего от него ожидать! Сейчас бы следовало спуститься вниз и объяснить всем, что Берт ввел их в заблуждение, но… Патти знала, что у нее не хватит на это духу.
— Я хочу уехать домой, слышишь? — в отчаянии прошептала она. — Если бы ты не выдумал эту дурацкую помолвку, я бы уже была в пути!
— А Кевин следовал бы за тобой по пятам, верно? Нет уж, лучше тебе побыть пока здесь, под моим присмотром. По крайней мере, я буду уверен, что ты находишься вне досягаемости моего братца.
— Скажи, тебе не приходило в голову, что осознание того факта, что я помолвлена с тобой, может лишь повысить мою притягательность в глазах Кевина и, вместо того чтобы умерить его пыл, подстегнет к дальнейшим действиям? — сухо поинтересовалась Патти.
— Я не отрицаю такой возможности, но скоро сюда прибудет Марта, и совместными усилиями мы с ней уж как-нибудь постараемся не допустить возрождения вашего с Кевином альянса. Мой брат должен будет понять, что зря теряет время. И вообще… Ты сказала, что не любишь Кевина, так докажи это!
— Каким образом? Продолжая разыгрывать перед всеми нашу помолвку? Нет, не могу. Тетушка Джемма…
— Я поговорю с ней, — прервал ее Берт. — Ты лучше подумай о том, что скажешь своим родителям, а наша тетушка все поймет, можешь не сомневаться.
— Как глупо! — огорченно вдохнула Патти; — Все было бы гораздо проще, если бы ты позволил мне уехать.
— Неужели ты всерьез считаешь, что этого было бы достаточно? — усмехнулся Берт. — Я видел, как он смотрел на тебя.
— Ведь через неделю я все равно уеду, — напомнила Патти.
— А зачем тебе, собственно, уезжать? — с некоторым вызовом спросил Берт. — У тебя нет причин спешить обратно в Цинциннати, верно? Ведь ты все равно находишься в отпуске, вот и оставайся здесь до его окончания.
— Но ты сам не желаешь, чтобы я осталась в твоем доме! — возразила Патти. Она чувствовала, что в голове ее снова все путается, но знала, что нельзя позволять Берту манипулировать ею.
— С каких это пор ты стала придавать значение моим желаниям? — цинично поинтересовался тот. — Подумай лучше о девочках, Пат. Ты сама утверждаешь, что им необходима надежная база для развития и крепкий тыл в виде дружной семьи. Вспомни, как тебе хотелось помочь им! Сейчас у тебя есть такой шанс. Ты окажешь Тине и Вики большую услугу, оставив их семью в целости и неприкосновенности.
Здесь Патти не могла не согласиться с Бертом. Как бы ни были плохи отношения Кевина и Марты с точки зрения взрослых, дети не принимают этого во внимание. Для них важно, чтобы мама и папа и впредь жили вместе. Дети вообще плохо переносят развод родителей, а Тина и Вики в этом смысле особенно уязвимы.
Чувствуя, как на нее с новой силой наваливается усталость, Патти кивнула, хотя ее не покидало ощущение, что она поступает неправильно. Но уже было поздно что-либо изменить.
— В таком случае будем считать, что мы договорились, — тотчас произнес Берт. — Отныне мы с тобой помолвлены.
— Временно, — добавила Патти.
— Разумеется, — пожал он плечами. — Разве может быть иначе?
Действительно, на что еще надеяться? Со стороны Патти глупо было бы питать иллюзии на этот счет. Она слишком хорошо знала, что, когда придет время, Берт будет только рад навсегда вычеркнуть ее из своей жизни.
Проснувшись на следующее утро, Патти вновь задумалась над своим положением и прикинула в уме различные варианты поведения. А не перебраться ли ей из Ферн-Бей в ближайшую больницу? Но эту идею ей пришлось сразу же отбросить как совершенно неподходящую. Берт не одобрил бы этого и забрал бы Патти обратно в свой дом.
Она по-прежнему чувствовала сильную слабость, но волновало ее не столько это, сколько вопрос: как продержаться до окончания отпуска? Единственная надежда на то, что Кевину быстро наскучит не слишком богатая развлечениями жизнь в Ферн-Бей и он постарается при первом же удобном случае забрать жену и уехать восвояси. Только тогда Патти получит шанс освободиться из-под навязчивой опеки Берта и продолжить жить собственной жизнью.
Подумать только, как она мечтала когда-то о помолвке со своим возлюбленным! Разумеется, семь лет назад она даже представить себе не могла, каковой окажется помолвка на самом деле. Патти хотелось, чтобы в ее жизни — как и у всех остальных — тоже были такие естественные восхитительные вещи, как цветы свадебный кортеж, обручальные кольца и клятвы в вечной любви. Словом, все то, о чем грезит каждая восемнадцатилетняя девушка. Но сейчас она стала старше, и ее девичьи мечты оказались так же далеки от реальности, как и затеянный Бертом фарс с помолвкой.
Патти села на постели и поморщилась из-за мгновенно возникшей в груди тупой боли. Все же болезнь еще давала себя знать. Патти сколько угодно могла бравировать перед Бертом своей решимостью хоть сию секунду отправиться домой, но сама-то она знала, что чувствует себя неважно. Впрочем, сейчас уже поздно было думать о возвращении в Цинциннати. Она дала Берту слово, и он не позволит ей взять его обратно.
