— Ах ты, дрянь… — выдохнул он.
Его голос звучал хрипло, словно он с трудом выдавливал из себя каждое слово.
— Еще минуту назад вы были со мной в постели — и уже назначаете свидание другому, даже не потрудившись скрыть это от меня!
— Я вовсе не была с вами в постели, во всяком случае так, как вам это показалось. — Пальцы Макси упрямо сжались в кулаки, она стояла на своем, хоть и ненавидела себя в глубине души.
— Вы же не хотите никого другого! — насмешливо и прямо бросил он ей. — Вы хотите меня.
— Макси побледнела: в гневе Ангелос был страшен, он был способен на все. — Я не стану вашей любовницей. Я ясно дала вам это понять с самого начала, — поспешно проговорила она. — И даже если бы вы соблазнили меня сейчас, я бы все равно попросила вас уйти. Я не позволю уговорами и разными ухищрениями принудить себя вступить в связь, которая рано или поздно разорвется…
— Соблазнить можно только невинного. — Его акцент усилился, словно его поразило то, что она выбрала именно эти слова. — Разорвется? — Он дрожал от ярости. — Да я бы с вас пылинки сдувал!
Подавив вспыхнувшую в глубине души радость, Макси ничем не выдала своих чувств.
— Я знаю, что вы мне не поверите, но мы с Лиландом никогда не были любовниками.
— Предпочитаете называть себя его возлюбленной? — насмешливо спросил он.
Макси судорожно сглотнула.
— Да нет, я…
Черные глаза яростно сверкнули.
— Боже… как я был слеп! Все это время вы только и думали, как бы добиться наибольшей выгоды для себя. Шаг вперед, два назад. Вы убегаете, я догоняю. Вы дразните, я бросаюсь на приманку… А теперь пытаетесь добиться своего, столкнув меня с другим мужчиной.
— Нет! — воскликнула Макси, потрясенная тем, какой порочной он ее считает.
— Если вы хоть на секунду подумали, что я женюсь на вас, чтобы обладать этим прекрасным телом, вы просто сумасшедшая! — прорычал Ангелос. Выражение нескрываемого презрения на его лице безумно разозлило Макси.
— В таком случае весьма сожалею, потому что на меньшее я не согласна. Явно не готовый к такому повороту, Ангелос замер, словно врезавшись с ходу в стену. Раздув ноздри, он шумно втянул воздух.
— Если я когда-нибудь женюсь, то моей женой станет воспитанная леди из хорошей семьи и с незапятнанной репутацией. Внутри у нее все оборвалось. Она дала ему оружие в руки, и он не задумываясь им воспользовался. Однако гордости у нее было не меньше, чем у него, а жгучая ненависть помогла ей презрительно бросить ему в ответ:
— Но у вас ведь все равно будет любовница, правда?
Разумеется, при выборе жены я буду руководствоваться разумом, а не сердцем, — сухо ответил он, однако вопрос задел его, и на смуглых щеках появился румянец.
Макси изобразила гримасу отвращения. Она почти физически ощущала, как он борется с собой, как его неуемный темперамент постепенно берет верх над рассудком. Это сквозило в каждом его движении, и сердце Макси наполнилось радостью: она отомстила за унижение и горечь, которые пережила по его вине.
— Ваше место — в Музее естественной истории, рядом с динозаврами.
— Я ухожу и никогда больше не вернусь. Как вам такая перспектива?
— Почему бы вам не сделать это прямо сейчас?
— Чего бы я действительно хотел, так это уложить вас в ту кровать и показать хоть раз в жизни, что вы теряете!
Совершенно не готовая к такому ответу, Макси встретилась с его полным разочарования взглядом. Она судорожно вздрогнула.
— Мечтать не вредно, — жестко проговорила она, но голос предательски дрогнул.
Напряженная тишина была нарушена шумом подъехавшей машины. Ангелос склонил голову с таким угрюмым видом, что Макси сжалась, и вышел.
Следующие пять дней были похожи на дурной сон. «Феррари» вытащили из кювета двое рабочих на грузовике, которые при этом от души веселились.
Макси пригласила строителя осмотреть крышу; результат, как и ожидалось, оказался плачевным — крышу необходимо было менять, а такой ремонт был ей не по карману.
Она поужинала с Патриком Девенсоном. Ни одна женщина еще не прикладывала столько усилий, чтобы вызвать в себе хоть какой-то интерес к мужчине. Он был хорош собой, с ним было легко. Отчаявшись испытать вдохновение, Макси позволила ему поцеловать себя. Но это вовсе не было похоже на прикосновение к оголенному проводу, скорее напоминало ощущение, которое испытываешь, надевая уютные домашние тапочки. Разочарованная, Макси выдумала какую-то отговорку, когда он вновь пригласил ее на свидание.
На пятый день около полудня она услышала шум мотора и выглянула в окно. Подъехал серебристый «порш». К несказанному удивлению Макси, из него вышла Катриона Фергюссон. Вот уж и вправду чудо так чудо: никогда в жизни она бы не подумала, что ее навестит сама хозяйка модельного агентства «Звезды». Трудно даже представить, что завело в такую даль эту капризную рыжеволосую даму.
Стоя на пороге, Катриона одарила ее открытой и приветливой улыбкой.
— Я должна вручить тебе это, Макси… Это будет возвращением века.
— Ты нашла для меня что-нибудь? — Макси проводила гостью в гостиную.
— С тех пор как сплетники заработали языками, ты стала очень популярна, — удовлетворенно заявила Катриона. — Послезавтра будет большой показ коллекции Ди Венчи в Лондоне… большое благотворительное шоу, а для тебя — шанс начать карьеру в мире моды.
— Сплетники? — Макси ошеломило сообщение Катрионы. Еще вчера с ее карьерой, казалось, было все кончено, и вдруг дело принимает столь неожиданный оборот. Что-то здесь было не так.
Присев, Катриона открыла крошечную записную книжку и взглянула на Макси с нескрываемой радостью.
— Бульварные газеты просто с ума посходили. Ты разве ничего о себе не читаешь?
Макси сжалась.
— Я не покупаю газет.
— На меня можешь положиться. Твоя личная жизнь — это твое личное дело. — Тем не менее Катриона с жадным любопытством заглядывала ей в лицо. — Но какая удача для женщины, с которой столь несправедливо обошлись и которую предали забвению… Лишь один из самых богатых людей в мире…
Макси вскочила:
— Не понимаю, о чем ты…
Катриона подняла подведенные брови.
— Я говорю о парне, который одним движением помог тебе сделать головокружительную карьеру, даже не подозревая об этом! Репортер, которому засветили пленку, разболтал по всем газетам, с кем он тебя видел…
— Ты говоришь об Ангелосе…
— И когда джентльмен, который, как я знаю, близок к самому магнату, нанес мне визит, я была поражена, даже не представляешь, какое это произвело на меня впечатление! — с нескрываемым волнением восклицала Катриона. — Тогда я и дала ему твой адрес. Говорят, Ангелос Петронидес никогда не забывает об оказанной услуге. Ну, в этом случае совсем небольшой.
