— Да, мне тоже. Очень красиво звучит. — Ну что ж, может быть, их ребенку не суждено иметь крепкую семью в традиционном понимании, но у него, совершенно точно, будут любящие родители. О своих родителях Лорел такого сказать не могла. Интересно, как обстояли дела в семье Бретта? — Твои родители были дружны?
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто мы так мало знаем друг о друге. Мне хотелось бы знать больше о тебе и твоей семье.
— Мне повезло — у меня самая лучшая мама на свете. Кажется, нет таких вещей, которые она не умела бы делать. Она научила меня крученым подачам и гоняла со мной в футбол, как мальчишка. К тому же маме нет равных в геометрии. Пока я рос, ей приходилось работать за троих, чтобы у меня все было, но она всегда оказывалась рядом, когда я в ней нуждался.
По тому, как изменилось выражение лица Бретта, каким мягким стал его голос, было ясно, насколько сильно он любит свою мать.
— А твой отец?
— В глаза его не видел. Никогда не знал ни его имени, ни чем он занимался, ни откуда был родом. Он бросил маму, когда она ждала меня. Она даже имени его не упоминала. Нас всегда было только двое — мама и я.
— Прости, я не знала.
Ничего удивительного в том, что он так стремится стать хорошим отцом.
— Тебе придется узнать кое-что еще. — Бретт отвел глаза. — Моя мать была кухаркой у родителей Генри Давенпорта. До тех пор, пока я не закончил колледжу, мы жили в их доме, в небольшой комнате над гаражом.
— Так вот что имел в виду Генри, когда говорил, что вы росли вместе?
— Я знаю Генри с рождения. Но я был всего лишь внебрачным сыном кухарки и не мог водиться с ним и его компанией.
— Ты выдающийся человек, Бретт Метьюс! Тебе следует гордилась собой.
— Почему ты так думаешь?
— Посмотри, чего ты добился в жизни. Сам, без чьей-либо помощи. Это дорогого стоит, по крайней мере, в моем понимании.
— Однако это не стоило того, чтобы ты вышла за меня замуж?
— Ты думаешь, я поэтому тебе отказала?
— Да, старое унаследованное богатство плохо сочетается с деньгами, заработанными собственным трудом.
— Твое прошлое не имеет никакого значения. К тому же ты, кажется, забыл, что сейчас у меня больше нет денег — ни унаследованных, ни заработанных.
— Интересно, как бы ты отреагировала на мой рассказ, если бы не лишилась своего миллионного наследства?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. Я больше не та Лорел, которой была раньше. То, что я пережила, многому меня научило, и я с уверенностью могу сказать: тебе нечего стыдиться, Бретт. Ты лучше тех, кто в детстве не принимал тебя в свои игры только потому, что твоя мама была кухаркой.
— Тогда почему же ты отказала мне?
— Потому что хочу быть такой, как ты.
— Как я? — Он был явно удивлен и заинтригован ее ответом.
— Ты добился всего в жизни, хотя обстоятельства были против тебя. Ты всему миру доказал, что для тебя не существует невозможного. Я тоже хочу доказать, что на что-то способна.
— Тебе никто не помешает доказать это, даже если ты будешь замужем.
— Нет. Я еще не забыла о том, что случилось с моими родителями. Мой ребенок должен гордиться мной так же, как ты гордишься своей мамой. Я никогда не добьюсь этого, если буду зависеть от твоих денег. Я должна научиться самостоятельно заботиться о себе и ребенке. Ты понимаешь это?
— Понимаю. А ты понимаешь, как сильно я хочу, чтобы у нашего ребенка была нормальная семья?
— Думаю, да. Но где гарантии, что наша семья не развалится через несколько лет? Их нет. Достаточно посмотреть на моих родителей.
— Поверь мне, — вздохнул Бретт, — я очень хорошо знаю, что значит расти без отца. Моя мать выбивалась из сил, зарабатывая нам на жизнь.
— С тех пор многое изменилось.
— Не так много, как тебе кажется. Поговори с Сарой, она расскажет, каково это — быть матерью-одиночкой в наши дни.
Он разговаривает с ней так, словно она прилетела с другой планеты и ничего не понимает в реальной жизни.
— Сара говорила, что в ее жизни были тяжелые времена.
— Это еще мягко сказано. Я не желаю такой участи ни для своего ребенка, ни для тебя.
— Спасибо, что беспокоишься о нас, но я все же не могу принять твоего предложения.
— Я не принуждаю тебя к замужеству, но очень не хочу, чтобы мой ребенок пережил то же, что и я.
— Это было так страшно?
— Ты знаешь, как сильно я завидовал Генри, когда видел его с отцом? Они все время были вместе — играли в гольф, футбол, устраивали пикники. Я с ума сходил от зависти. Тогда мне ужасно хотелось, чтобы у меня был отец, который любил бы меня так же, как мистер Давенпорт — Генри.
Теперь для нее все окончательно встало на свои места. Просто Бретт еще не понял того, что открылось Лорел: ему совсем не обязательно жениться на ней ради ребенка. И без свадебной церемонии он станет прекрасным отцом их малышу. Лорел захотелось погладить его по щеке, приласкать, но она сдержалась. Пока их отношения не были еще столь близкими.
— Я не хочу, чтобы мой ребенок рос с тем же ощущением горечи, что и я. Пойми, для меня очень важно дать ему все, что у меня есть, и даже больше.
— Твои чувства можно только уважать, правда, лишь до тех пор, пока ты будешь помнить о том, что является самым главным.
— И что же это?
— Любовь, — просто ответила она.
— Одна только любовь не сможет накормить вас с ребенком и обеспечить вам крышу над головой.
— Верно, но дети редко думают о таких вещах. По крайней мере, я никогда не думала. Ты завидовал Генри, но хоть раз усомнился в том, что твоя мать любит тебя?
— Ни разу.
— Значит, ты был очень счастлив и очень богат.
Книга, о которой Лорел уже успела позабыть, выскользнула у нее из рук. Они с Бреттом потянулись за ней одновременно. Их лица оказались буквально в сантиметре друг от друга.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно! — Запах тела Бретта, смешанный с запахом туалетного мыла, кружил ей голову. Она вдыхала его, как редкое восточное благовоние.
Лорел с трудом удалось отстраниться. Бретт поднял книгу и молча передал ей. Она все еще чувствовала его дыхание на лице. И, так же как и он, не произносила ни слова.
Словно зачарованные, они не могли пошевелиться, продолжая сидеть в опасной близости друг от друга. Лорел провела языком по губам. Приняв ее безотчетное движение за призыв, Бретт склонился над ней, и их губы слились в поцелуе. Рот Лорел раскрылся под его настойчивыми губами. Язык Бретта, словно вырвавшееся из-под контроля пламя, обжигал ее.
Бретт обнял Лорел, привлекая все ближе и ближе к себе. Так приятно было вновь оказаться в его объятиях, почувствовать себя защищенной. Лорел хотелось, чтобы это чувство длилось и длилось бесконечно. Хотелось еще раз ощутить на себе тяжесть его тела, возбуждающую сладость его поцелуев. Вновь стать беззаботной и беспечной Лорел прежних дней.
