— Уж не этот ли голод мучает тебя по утрам? Любишь такое занятие? — парировала она.
— Какое?
— Кайфовое?
— О, только не кайфовое! Ненавижу это слово.
— Кайфовое, — нарочито смакуя, повторила она. — Причем, держу пари, прежде чем прийти сюда и поцеловать меня, ты рассматривал себя в зеркале и остался удовлетворен.
— Вот тут ты ошибаешься. Удовлетворен я был вчера. А сегодня мне только предстоит быть удовлетворенным.
Она возмущенно вскинула голову и вскочила.
— Ты просто невозможный нахал! — Шелковая, слишком большая для нее рубашка соскользнула с плеч. Таня схватилась за концы ремня, которым она подпоясала свою одежку, и сильно затянула их.
«Как сексуально она возмущается!» — мелькнуло у Джейка в голове.
— Куда-то собралась? Ладно, не держу, только помни: вчера ты уже убегала, а чем все закончилось?
Таня не ответила, она просто не смогла ничего ответить. Редкий случай для нее, подумал Джейк. Она молча бросилась вон из кухни, но по дороге Джейк поймал ее за руку, и она совсем не грациозно плюхнулась прямо ему на колени.
Он погрозил ей пальцем.
— Раньше, чем убежишь, может, расскажешь, чем недовольна?
Таня поправила рубашку и выпалила:
— Расскажу! Ты о моем прошлом знаешь все, а я о твоем — ничего!
Он уставился на нее, не веря собственным ушам.
— Какое это имеет значение?
— Огромное! — Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Здоровый, недурно выглядящий молодой человек неизбежно имел как минимум несколько любовниц.
— Допустим. — Он не очень понимал, куда она клонит.
— И ты, наверное, мог снять любую женщину.
— Я бы не сказал. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Таня, давай начистоту. Ты не хочешь быть в числе многих, не хочешь состоять в некоем клубе моих женщин или что-то вроде того, так?
— Не совсем.
— Тогда будь добра, объясни доходчивее.
— Джейк, скажи, пожалуйста, почему у тебя нет какой-нибудь прекрасной подруги, умеющей вести себя в обществе, которая прилично выглядела бы и… и любила бы тебя до смерти?
— Может быть, потому, что все критерии, которые ты назвала, за исключением последнего, не очень важны для меня. — Он погладил ее по щеке. — Не буду утверждать, что у меня не было ни одной интрижки, но меня не связывают никакие узы, которые препятствовали бы нашим отношениям.
— Даже с той женщиной, которая подарила тебе это? — Таня теребила край рубашки.
— С чего ты взяла, что мне ее подарила женщина?
— Прекрати, Джейк. — Она бросила на него нетерпеливый взгляд. — Мужчины не покупают себе шелковых рубашек.
Он улыбнулся:
— Ну ладно, сдаюсь. Рубашку подарила женщина.
Уголки губ Тани поползли вниз.
— Она для тебя много значит?
— Очень.
— Кто? Где она сейчас?
Джейк снова обнял ее и задумчиво поднял глаза к потолку.
— А сколько времени?
Таня недоверчиво уставилась на Джейка. Интересно, что делается сейчас в ее голове, подумал он.
— Полвосьмого, — ответил он вслух сам себе, посмотрев на часы над раковиной. — Скорее всего она готовит завтрак для человека, с которым прожила последние тридцать пять лет.
— Твоя… мама?
— Ага. Подарок на Рождество. И кстати, ты первая, кто ее надел. Если не считать обязательной рождественской примерки, я ни разу в нее так и не влез.
Таня встала, и Джейк судорожно вздохнул, увидев ее грудь, явственно проступающую сквозь мягкую ткань. Она не могла не заметить, как он мгновенно возбудился.
— А почему мама решила, что тебе нужна шелковая рубашка? — спросила она.
— Когда я последний раз гостил у родителей, то умудрился спуститься к завтраку в спортивных шортах с дыркой на самом интересном месте. Мама заявила, что адвокату негоже щеголять в таком виде… Но, — он ласково погладил ее по бедрам, — у меня нет ни малейшего повода сердиться на нее. Ведь тебе так подходит этот наряд. Послушай, Таня, если бы я знал, что ты будешь сожалеть о вчерашнем, то никогда бы не допустил этого. По-моему, все было честно.
— Я не жалею. Но постель что-то изменила в наших отношениях, я сама этого не ожидала.
— И что же?
Она как будто немного испуганно посмотрела на него и произнесла:
— Понимаешь, ты такой разный, Джейк. То ты серьезный адвокат в строгом костюме и галстуке, а то… — Она скользнула взглядом по его груди и невольно опустила глаза ниже.
Он сразу возбудился и покраснел, стыдясь естественной реакции.
— Потом… в общем, совсем другой. Адвокат, которого я знала, — и тот человек, с которым вчера… Ну, ты понял. Короче, вы — два разных человека.
Он помолчал минутку, потом улыбнулся:
— Адвокат тоже может быть человеком. Я все делал из любви к тебе… и думаю, теперь ты это понимаешь.
— Но, Джейк, скажи, какой из двух настоящий?
— Оба. Так же, как существуют как минимум две разные Тани. Одна, которая сводит с ума добропорядочную публику нестандартными выходками, и вторая, пытающаяся даже в ущерб себе оставаться честной и справедливой.
Она улыбнулась:
— А ласковый ты всегда. Это не меняется.
— Не думаю, что «ласковый» — подходящее слово, — продолжил он разговор, а тем временем размышлял о том, что еще немного, и он не ручается за себя.
— Не только ласковый, конечно, но ласковый тоже.
Он бросил взгляд на ее едва прикрытую грудь.
— Давай докажем.
Она взяла его голову в ладони, наклонилась и поцеловала. Он немного колебался, раздумывая, хочет ли она большего, но уже не смог сдержаться. Услышав ее тихий стон, Джейк отбросил последние сомнения и быстро посадил Таню к себе на колени. Полы рубашки разлетелись, и он убедился — на ней больше ничего не было.
Неспешно и нежно Джейк проник языком в ее раскрытый в ожидании рот и, дождавшись ответного движения, принялся ласково целовать ее.
Затем расстегнул на ней рубашку, и перед ним предстало ее совершенное тело. Он трогал чудесную грудь, гладил шелковую кожу бедер. От его прикосновений грудь слегка изменила форму, соски набухли и напряглись.
Таня крепко держала его за плечи и выгибалась в такт его движениям.
— Не могу поверить, что в твоей жизни не было как минимум сотни женщин, — хрипло прошептала Таня и крепко прижалась лбом к его лбу. — Ты занимаешься любовью так, будто делаешь это каждую ночь.
— Маленькое исправление. Я занимаюсь любовью так, как бы хотел заниматься каждую ночь. С тобой. — С этими словами он взял ее руки и притянул к поясу своих домашних штанов. Таня быстро развязала шнурки на поясе, и штаны свободно повисли на бедрах. Джейк издал протяжный стон, когда она ласково дотронулась до него.
