Без пяти семь в четверг Лаура уже нетерпеливо расхаживала по квартире. Джед мог заехать в любую минуту. Они не говорили с того вечера в коттедже. Лауру удивляло почти непреодолимое желание увидеть Джеда. В эти дни он занимал все ее мысли.
Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Семь. Пунктуален, как всегда.
– Привет, – пролепетала Лаура, зардевшись как школьница.
– Готова?
Лаура разочарованно кивнула, взяв со стола пакет с печеньем, которое испекла для Броуди.
– Надеюсь, твои родители любят овсяное печенье.
– Я очень люблю.
– Как Бостон? – улыбнулась Лаура, повеселев.
– Здорово. Увиделся с друзьями. Все готово к выставке?
– Ага. Буклеты уже прислали. Такие красивые. Надеюсь, твои родные оценят.
Дом почти не изменился. Вот только двор и сад казались запущенными.
В дверях их уже встречала Мария.
– О, Лаура, как давно ты не приезжала к нам. Ты же знаешь, что это и твой дом. – Женщина заключила ее в объятия. – Входи, Джед, спасибо, что привез Лауру.
– Я принесла печенье. – Девушка передала Марии пакет.
– Как мило. Мы с Джефферсоном обожаем печенье. – Мария взяла пакет и проводила гостей в дом.
Лаура заметила, что она даже не обняла сына. Интересно, почему?
Джефферсон был в гостиной. Он поднялся навстречу вошедшим.
– Рад видеть тебя, Лаура. Как съездил, Джед?
– Что будете пить? – перебила Мария. – Джед, долго ты был в Бостоне? Ты встречался там с девушками? Тебе нужно ходить на свидания, пока ты в отпуске. В этих бразильских дебрях у тебя ведь нет возможности встречаться с женщинами.
Лаура заметила, что Джеда задело бестактное замечание матери.
– Я водил обедать Сьюзан Уотерс. Помнишь такую?
– Как мило. Ты должен непременно пригласить ее сюда. А теперь, пока Джефферсон приготовит нам выпить, пойдем со мной, Лаура. Я хочу показать тебе кое-что. – Мария взяла опечаленную услышанным Лауру за руку и увлекла за собой в свою студию.
Джед пошел с ними, хоть Лаура и предполагала, что он останется с отцом.
Девушка вошла в студию и приблизилась к новому холсту. Мария нарисовала потрясающе грустную, трогательную и прекрасную картину. На ней был изображен цветущий сад с плакучей ивой слева. В правом нижнем углу склонился в горе светловолосый человек. У его ног лежал забытый плюшевый мишка. С первого взгляда это был сад в цвету, яркий и неповторимый. Но при ближайшем рассмотрении все цветы склонили свои головки, будто горюя. Все слегка размыто, как будто сквозь слезы.
Картина трогала скорбью и отчаянием. Хотя и была выполнена в ярких радостных цветах. Как Марии это удалось? Именно эта способность вызывать сильное эмоции и сделала ее известной в Америке художницей. Коллекционеры будут в восторге от этой последней работы.
– Вы действительно хотите продать ее? Она прекрасна. Может, одна из ваших лучших картин.
– Мне нужно было вылить свою печаль. Я не желаю снова видеть эту картину. – Мария отвернулась к окну.
– Очень красиво, мама, – произнес Джед. – Джордану бы очень понравилось.
– Надеюсь, – с грустью отозвалась женщина. – Это мой подарок моему дорогому сыну.
Обед подавали в патио. Мария приготовила пармскую ветчину с картофелем и капусту. Пили красное вино и холодный чай.
– Это любимые блюда Джордана, – положив порцию Лауре, сказала Мария.
Лаура помнила. Всякий раз, когда она обедала у Броуди с Джорданом, Мария готовила одно и то же.
Девушка украдкой взглянула на Джеда, усомнившись, что это и его любимые блюда.
– А что ты предпочитаешь? – обратилась к нему Лаура.
– Устриц по-новоанглийски, лобстеров и хрустящий хлеб, – неожиданно ответил за сына Джефферсон.
– Не знал, что ты помнишь, – удивился Джед.
Старик кивнул и прокомментировал в сторону Марии:
– Мы приготовим все это накануне твоего отъезда.
– Этих устриц трудно готовить, – проныла Мария. – Молоко все время грозит свернуться.
– Не труднее, чем все остальное. И я тоже не отказался бы от лобстера. К чему жить здесь и не есть даров моря?
– Мы живем здесь не ради еды, – отрезала женщина. – Уверена, Джед рад любой домашней еде. Он ведь работает в таких дебрях.
– Кстати, о его работе, – вмешалась Лаура. – Вы видели фотографии мостов? Они просто потрясающие.
– Что за фото? – заинтересовался Джефферсон.
– Джед снимает этапы своей работы, – пояснила Лаура.
Джед кивнул, подтверждая ее слова.
– Зачем? – фыркнула Мария.
– Чтобы запечатлеть развитие строительства.
Многие из рабочих находятся в тысячах миль от дома. Они могут связываться с родными только по интернету. И с гордостью посылают им снимки, чтобы те оценили значимость их дела. Вам следовало бы больше интересоваться тем, чем занимается ваш сын, – укорила Лаура.
– Я никогда не понимала, зачем люди занимаются всем этим.
– Мне нравится, мама. И у меня никогда не было такого потрясающего заступника, – улыбнулся Джед Лауре.
– Вы говорите так, будто это искусство, – хмыкнула Мария. – Это же всего лишь мосты.
– Вам нужно увидеть снимки. Они великолепны. Я собиралась попросить Джеда отдать мне фотографии законченных мостов.
– Зачем это тебе?
– Хочу выставить их. Вообще-то я не занимаюсь фотографиями, но в этом случае могу сделать исключение.
– Не могу поверить, что ты говоришь мне это, Лаура! Джордан так упрашивал тебя выставить его работы, а ты все время отказывалась. А теперь ты хочешь взять какие-то фотографии! Стройки!
Лаура замолчала. С этим не поспоришь.
– Это не искусство, – продолжала Мария. – И Джед не художник. Не такой, как Джордан.
– Мария, – мягко произнесла Лаура. – Вы должны посмотреть картины Джордана перед выставкой.
– Мне будет трудно даже пойти завтра на открытие. Мне нужна будет поддержка.
– А что, есть проблемы? – поинтересовался Джефферсон. – Ты не первый раз уговариваешь нас посмотреть работы Джордана.
– Мне кажется, вы будете разочарованы. Джордан совсем не так одарен, как Мария.
– У него был талант. И потенциал. Не могу поверить, что Джордан ушел навсегда.
– Он не развил свой талант, мам.
– Как ты смеешь так говорить о брате! Ты простой инженер! Да что ты знаешь об искусстве? Ты всегда завидовал Джордану! И сейчас тоже. Я же вижу, как ты увиваешься за Лаурой, чтобы завоевать ее. Но она даже не взглянет на тебя! Она любит Джордана! Он был художником. Она руководит галереей. Они были идеальной парой.
– Джордан мертв. Даже если я захотел бы забрать принадлежавшее ему, какая теперь разница? Ему уже все равно.
– Но ты почувствуешь себя победителем! Разве это делает тебе честь? Будь осторожна, Лаура. Джед и Джордан всегда соперничали. Тебе может показаться, что Джед заинтересовался тобой, но это лишь потому, что ты принадлежала Джордану. Он всегда завидовал брату.
