Этот твердый взгляд явно подействовал старику на нервы, что доставило Кристине злорадное удовольствие.
— Слишком рано, чтобы выпить за собственную свадьбу? О чем ты говоришь? — запротестовала его мать.
Не сводящая с Говарда глаз Кристина затаила дыхание, однако тот не упал в обморок и не заявил категорический отказ. Помедлив мгновение, он взял бокал из рук Огастеса. Кристина, помнившая свое состояние в тот момент, когда ее осенила догадка насчет намерения отца таким образом вынудить Говарда жениться на ней, воззрилась на него с восхищением.
— Наверное, ты права, — согласился он с матерью. — Ваше здоровье!
Цедя шампанское, Кристина старалась не смотреть в глаза Говарду. Можно было представить, как он сейчас злится, и вполне оправданно. Отец поступил непорядочно, использовав умирающую жену как инструмент принуждения, вынудил их поступить так, как ему надо. Но когда отец узнает, что все его старания обеспечить ей мужа оказались ненужными, это явится для него шоком.
— Теперь скажите, вы уже назначили дату? Я знаю, в наши дни некоторые ждут до тех пор, пока не родится ребенок, однако… — В ответ на эти слова Огастеса Кристина испуганно вскрикнула. — Ну-ну, не волнуйся так, девочка. Надеюсь, ты не обиделась, что твой отец проговорился… совершенно случайно.
Говард бросил на старика убийственный взгляд, затем перевел его на Кристину, которая от растерянности не могла вымолвить ни слова.
— Это просто замечательно! — восторженно воскликнула меж тем Элизабет. — У меня будет внук!
— Собственно говоря, мама, никакого ребенка нет, — произнес Говард голосом, лишенным всяких эмоций.
И вновь Кристина восхитилась его выдержкой.
— Что значит нет? — возмутился Огастес, переводя взгляд с дочери на пасынка и обратно. — Конечно, он есть!
Кристина вздрогнула и с трудом нашла в себе силы ответить:
— Его никогда и не было, папа. Разве что… — Поймав за руку, Говард привлек ее к себе.
— Разве что в нашем воображении. Боюсь, что это была ложная тревога, — сказал он, бросив на нее многозначительный взгляд. — Но когда чего-нибудь очень хочешь… — Оставив фразу недоговоренной, Говард как бы намекал на то, что недостатка желания у них нет.
— Разумеется. — Несмотря на очевидное разочарование, его мать восприняла новость философски. — Ты не должна расстраиваться, Кристина, у вас еще масса времени.
— Именно это я и имею в виду, дорогая, — промурлыкал Говард, ласково касаясь ее раскрасневшейся щеки и нежно улыбаясь.
Все это только для виду, напомнила себе Кристина, с тревогой чувствуя, как ее тело готово ответить на его ласки.
— Да, конечно, — пробормотала она.
— А мы пока что будем готовиться к свадьбе.
Видя сияющее энтузиазмом лицо мачехи, Кристина испытывала все большее и большее беспокойство. Скорая перспектива их свадьбы явно прибавила ей сил.
— Огастес, распорядись, пожалуйста, прямо сейчас организовать перелет моих родственников. — Элизабет, рожденная в Австралии, имела там многочисленную родню.
— Первым классом, разумеется, — мстительно добавила Кристина, глядя на моментально втянувшееся лицо отца.
Несмотря на экстравагантные привычки, очень богатого человека, в некоторых вещах он часто проявлял поразительную скупость, особенно это, касалось отелей и средств передвижения. В частности, Огастес был известен тем, что летал только экономическим классом.
— Только близких? — спросил он слабым голосом.
— Нет, разумеется, всех! — воскликнула крайне удивленная вопросом Элизабет.
— И сколько их там по последним подсчетам? — невинным тоном поинтересовался Говард.
— Не считая младенцев, человек пятьдесят. Приятно будет увидеть дом, полный молодых людей.
— Тете Джулии должно быть уже восемьдесят, если она еще жива, — напомнил Говард.
— Это не та, которая считает моего отца монстром, грабителем, заработавшим неправедные капиталы на безжалостной эксплуатации своих работников? — спросила Кристина как бы, между прочим.
— Нет, ты имеешь в виду тетю Клару, — тихо поправил ее Говард. — Хотя тетя Джулия тоже не сомневается в преступных наклонностях твоего отца. Кажется, начитавшись Ломброзо, она связывает это с шириной его лба.
— А тебе не кажется, Элизабет, что более скромная свадьба в данных обстоятельствах была бы уместнее? Уверен, что вся эта шумиха Кристине ни к чему. — Огастес с надеждой улыбнулся дочери, но не дождался вожделенной поддержки.
Вся эта история окончательно испортит наши нарождающиеся отношения, печально думала Кристина. Говард наверняка вне себя от ярости и, хотя я не ответственна за поступки отца, часть вины ложилась и на меня.
— К тому же если в доме остановится столько людей, это будет для тебя слишком утомительно, Элизабет, — не сдавался Огастес.
— Он прав, мама. Почему бы не снять отель в ближайшем городке? — предложил Говард. — Я слышал, что новые владельцы вложили в его переоборудование целое состояние.
— Это прекрасно видно по их ценам, — с мрачным видом заметил старик.
— Огастес, неужели ты пожалеешь денег на свадьбу своей единственной дочери! — притворно ужаснулась его жена.
— Что ты, разумеется, я…
Говард поставил пустой бокал на прикроватный столик.
— Мы с радостью готовы положиться в этом деле на вас, Огастес, — любезно сообщил он.
— Ты со мной согласна, дорогая?
Столь неожиданная апелляция к ее мнению застала Кристину врасплох. Но, встретившись с его взглядом, она вдруг увидела в нем такую теплоту, что почти забыла о фальши происходящего.
— Полностью.
Кристина понимала, что бы она сейчас ни сказала, не имеет никакого значения. Ни один сторонний наблюдатель, ни на секунду не усомнился бы в ее безусловном согласии на любые предложения Говарда. И больше всего ее пугало то, что он оказался бы прав.
— В данный момент, однако, мне нужно в душ… и чтобы кто-нибудь потер мне спину. — С многозначительной усмешкой на губах Говард повернулся к Кристине. — Будут какие-нибудь возражения?
Опешившая Кристина вспыхнула как маков цвет, но он силой вытащил ее за дверь.
Очутившись в коридоре; она прислонилась спиной к стене и схватилась руками за ноющую голову.
— Извини, мне так стыдно… Как он только мог так поступить?
— Ради достижения своих целей Огастес способен на все. Кому, как не тебе, это знать.
Кристина кивнула, чувствуя, как вскипает в ней гнев.
— И тем людям, которых он обидел, — с горечью добавила она. — Он настоящая акула!
— Тем более нельзя ожидать, чтобы акула придерживалась этических принципов.
