— В санаторий?.. — прошептала Чармиан, мысленно подсчитывая, в какую сумму это может обойтись.
— Мне жаль, что приходится сообщать вам такие неприятные подробности, но не расстраивайтесь заранее. Как я сказал, шансы на успех велики, и мы постараемся назначить день операции как можно быстрее.
— Когда?
— Вероятно, в конце этой недели или в начале следующей. Мы хотим, чтобы она окрепла перед операцией. Это требует определенного курса терапии.
— Вы уже сказали ей? — спросила Чармиан.
— Нет. Я сначала хотел поговорить с вами, — ответил доктор.
— Могу ли я присутствовать при вашем разговоре с ней?
— Конечно.
Бабушка восприняла новость довольно спокойно. Может быть, сказалось действие успокоительных средств, которые она принимала последние дни.
По дороге домой Чармиан думала только о том, что будет с ней, если бабушки не станет.
Добравшись до дома, Чармиан почувствовала, что не может находиться в одиночестве и переживать все события этого дня. Она быстро собралась и поехала на работу.
Когда она вошла на кухню, Лиззи, увидев глаза девушки, сразу поняла, что не все в порядке.
— Что случилось? — спросила она.
Чармиан объяснила, в чем дело.
— Но врачи же уверены, что операция будет успешной, — пыталась успокоить ее Лиззи.
— Да, да. Конечно, я веду себя очень глупо.
— В этом нет ничего странного, ведь вы только что пережили шок, — начала Лиззи, но осеклась на полуслове: в дверях стоял Хокинз.
Не заметив Чармиан, он проговорил:
— Лиззи, прошу вас, забудьте о ланче в воскресенье. Так случилось, что меня пригласили к себе сэр Дарси и леди Эстер.
Тут он увидел девушку, и брови его поползли вверх.
— Что вы здесь делаете? Ведь я дал вам выходной…
Не обращая внимания на умоляющие глаза Чармиан, Лиззи тактично покинула кухню. Больше всего Чармиан после вчерашнего не хотелось оставаться с Хокинзом наедине.
— Вы были у бабушки?
— Да, — ответила она, и внезапно слезы ручьем хлынули из глаз. Она не хотела этого, но не в силах была остановить их.
— Что с вами?.. Что случилось?
В его голосе слышалось раздражение.
— Состояние бабушки намного серьезнее, чем предполагали врачи. Они решили сделать операцию раньше.
— И что? — настаивал Хокинз.
Чармиан вовсе не хотелось рассказывать ему обо всем, но что ей оставалось делать?
— У операции много шансов на успех, — тихо сказала она.
— А что будет после операции? — спросил Хокинз, не обращая внимания на ее слова.
— После операции?..
Об этом она предпочла бы вообще не говорить с Хокинзом, но он требовательно смотрел на нее.
— Она… Я… я не знаю… Врачи советуют ей провести несколько месяцев в специальном санатории.
— Это очень дорого.
Чармиан вспыхнула.
— Деньги еще не все в жизни. Моя бабушка…
Она постаралась взять себя в руки, но было слишком поздно.
— Что ваша бабушка? — хмуро спросил он.
Чармиан покачала головой, не собираясь объяснять постороннему человеку, кем была для нее бабушка и что означало бы потерять ее.
— Я найду деньги, чего бы это мне ни стоило и что бы ни пришлось для этого делать!
И тут же испугалась, как бы Хокинзу не пришло в голову, что она хочет попросить у него денег. Ее смутила откровенно циничная ухмылка хозяина, когда она упомянула, что найдет деньги.
И зачем только она приехала сюда, а не осталась дома?
— Чармиан, пожалуйста, задержитесь на секунду.
Она предпочла бы уйти, но вынуждена была пройти за ним в его кабинет.
— Я подумал… Поскольку вашей бабушке нельзя оставаться в доме одной по крайней мере в течение двух месяцев после операции, у вас нет необходимости приезжать сюда каждый день. Я не против, если ваш график будет более свободным. — Не давая ей возможности возражать, Хокинз продолжал: — Завтра я уезжаю в Шотландию. Затем отправлюсь в Испанию. После этого меня посетят представители некоторых фирм и останутся здесь на несколько дней. Все эти встречи будут заканчиваться далеко за полночь. Вам будет неудобно ездить домой. Как вы отнесетесь к тому, чтобы ночевать в квартире для обслуживающего персонала?
Чармиан понимала, что слова хозяина не лишены здравого смысла.
— Я… я как-то не уверена…
Но Хокинз был не намерен выслушивать ее возражения.
— Операция назначена на завтра? — спросил он, открывая дверь.
— Да.
Он раньше уже предлагал ей взять в этот день выходной, но Чармиан отказалась. Она предпочитала быть занятой работой вместо того, чтобы сидеть и беспомощно ожидать результатов. Она собиралась навестить бабушку сегодня вечером, а затем сразу после операции, как только разрешат врачи.
Хокинз так и не взял никого на место секретаря, и Чармиан пришлось исполнять его обязанности. Ей приходилось сталкиваться с боссом гораздо чаще, чем предполагалось. Работа захватывала Чармиан и нравилась ей. Но вот Хокинз…
Не только его голос, взгляды, жесты поднимали в ней бурю эмоций, но и сам стиль работы держал ее в постоянном напряжении. Он требовал от нее точных реакций на его распоряжения. Ей приходилось обдумывать каждое слово.
До сих пор лицо Чармиан заливала краска стыда, когда она вспоминала, как чуть не кинулась в его объятия на крыльце бабушкиного дома.
У нее не было иллюзий… Такой мужчина, как Хокинз, даже не имея большого состояния, привлекал многих женщин. Вероятно, для него не было ничего нового в том, что они буквально вешались ему на шею.
Дня два после того вечера Чармиан не переставала думать о происшедшем. В глубине души ей хотелось знать, что и он думает о ней. Но она себе в этом не признавалась. Постепенно забота о здоровье бабушки оттеснила эти мысли.
Было решено, что два месяца, которые бабушка проведет в санатории, Чармиан будет жить в квартирке над гаражом особняка, недалеко от квартиры Лиззи.
— Было бы неплохо, если бы вы перевезли свои вещи прямо сегодня. Нет смысла откладывать.
Чармиан заволновалась.
— Да, смысла нет, — с трудом произнесла она.
Действительно, ей не раз приходилось жить в отеле, где она работала, и это ни разу не вызывало у нее сомнений. Почему же сейчас она медлит и чувствует себя так неловко? Ведь теперь рядом с ней будет Лиззи.
— А я не знал, что вы знакомы с сэром Дарси и леди Эстер, — продолжал Хокинз.
Чармиан пожала плечами.
— Леди Эстер знает мою бабушку.
— Да. Я это понял, — насмешливо ухмыльнувшись, проговорил он. Затем в его нарочито мягком тоне прорезались суровые ноты: — Видимо, это вас я должен благодарить за то, что получил приглашение на ланч?
