Никакого ответа.
— Шоколадный? Или клубничный?
— Я так старалась! Почему я не прошла? — тихо спросила она. — Это просто невероятно.
Рики присел на бетонную ступеньку подле нее, отчаянно и совершенно безуспешно пытаясь придумать выход из положения.
— Разве возможно проиграть, если добиваешься изо всех сил! — Ее голос сорвался, и слезы хлынули по щекам. — Раз… разве так бывает?
Охваченная приступом безысходного горя, она закрыла лицо руками и расплакалась, всем телом сотрясаясь от рыданий. Рики никогда в жизни не чувствовал себя столь бесполезным. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Прислонившись головой к его груди, она рыдала так, что ему казалось — вот-вот сердце ее не выдержит и разорвется.
— Я все понимаю, Энни, я все-все понимаю, — только и смог он произнести в утешение.
— Ну почему? Почему?! — наконец спросила она, подняв к нему мокрое от слез лицо.
— Потому что было только два места.
— Да, но ведь я была лучше всех. Разве нет?
— Конечно. Но я же не имею права голоса. Я просил их за тебя. Честное слово, просил.
Энни выпрямилась, утерла глаза и постаралась сосредоточиться.
— Я сначала и не надеялась, — сказала она. — То есть, я хочу сказать, я и не думала, что у меня есть шансы. Но потом, после первого тура, и когда я поняла, что могу учиться лучше, я только и думала об этом. Я даже стала по-другому относиться к некоторым вещам.
— Ты так здорово выступала во всех турах! — с восхищением сказал он.
— А кого же выбрали? — отважилась наконец спросить она, отвернувшись от Рики и понурив голову в знак своего поражения.
— Кару, — ответил он и почти шепотом добавил:
— И Сандру.
— Кара, конечно, молодец, — согласилась Энни, оставаясь справедливой даже в отчаянии. — Притом она уже была в команде. Но Сэнди! Ведь Сэнди провалилась!
В ее голосе послышалась обида на несправедливость. Она со всего размаху ударила кулаком по бетонной стене, и Рики опять придвинулся к ней, встревоженный этим новым приступом ярости.
— Скажи, — произнесла она, подняв к нему лицо, — кто был против меня?
— Ну… дай вспомнить, — растерялся он. — Робин Уилсон от тебя в восторге. Мария Сантелли тоже.
— Ага, — задумчиво согласилась Энни. — Я так и думала. Робин даже аплодировала мне. — Ее лицо на миг осветилось счастливым воспоминанием, но боль и отчаяние тут же снова омрачили его. — Значит, Джини, Элен и Джессика были против?
Она даже встряхнула головой — настолько неожиданным показался ей собственный вывод. Впрочем, Джини Уэст можно понять: Сандра — ее лучшая подруга. А Элен Брэдли, наверное, обиделась за брата, который, конечно, рассказал ей, как отвратительно кончилось их свидание. Но почему же Джессика Уэйкфилд была против?
— А я-то считала, что Джессика за меня, — недоуменно сказала Энни. — Она видела, что я справляюсь с любым заданием!
Внезапно нахмурившись, она испытующе взглянула в лицо Рики.
— Это правда, что Джессика была против?
— Ей хотелось, чтобы прошла Сандра, вот и все, — ответил Рики, глядя в сторону и постепенно заливаясь краской до корней волос.
Энни поднялась на ноги и медленно побрела вниз по длинной лестнице, идущей с верхнего ряда трибуны до игрового поля.
— Я бы, наверно, примирилась с этим, если бы смогла понять, почему, — сказала она, остановившись после двух ступенек и снова обернувшись к Рики. — Она объяснила, почему?
Рики не отрываясь смотрел на свои ноги.
— Ну… какая тебе разница? — уклончиво ответил он.
Энни спустилась еще на две ступеньки и села на длинную деревянную скамью.
— Я уверена, что они объяснили причины. Меня обязательно должны были обсуждать. — В ее голосе прозвучала легкая нотка тщеславия. — Вы же всегда обсуждаете каждую кандидатуру. Отвечай, сколько голосов было против меня — три к двум?
Рики поднялся и взял ее за руку.
— Вставай. Пойдем в «Дэйри Берджер».
— Нет! — Энни вырвала руку. — Я должна знать. Или я сойду с ума! Так, значит, Робин и Мария были за меня?
— Да. И Элен Брэдли тоже.
— Что-о-о-о?
— Да! Она сразу сказала: раз Сандра сорвалась, значит, ты автоматически проходишь. — Рики едва успел кончить фразу, как уже пожалел о том, что проговорился. Его откровенность только доставит Энни лишнюю боль.
— Но ведь должно быть три голоса! Значит, Элен изменила мнение?
— Энни, прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь другом, — взмолился Рики. — Этот разговор ни к чему хорошему не приведет. Забудь ты все эти глупости.
— Рики, если трое были за меня, кто же их переубедил?
— Успокойся.
— Кто?!
— Джессика.
Энни снова вскочила. Усидеть на месте было невозможно. Ее изумлению не было границ.
— Джессика зарезала меня? Почему?
Рики взял Энни за руку и повел вниз по ступенькам до самого низа, затем через беговую дорожку на игровое поле.
— Брось ты это дело, — говорил он. — Сейчас купим газировки, и пошли они все куда подальше!
Его смущение исчезло. Единственное, что сейчас беспокоило его, — это ее печаль. Но Энни была безутешна.
— Вот здесь я была бы во время футбольного сезона, — сокрушалась она, оглядываясь вокруг. — Прямо на этом месте! Вот, смотри!
Внезапно она взмахнула руками и стремительно понеслась вдоль пустынных трибун, сделала подряд два сальто, затем изящный переворот назад и закончила шпагатом — великолепный образец грации и мастерства. Рики побежал к тому месту на траве, где она закончила свой полет. Она смеялась, глядя, как он бежит.
— У меня просто дух захватывает! — сказал он и, опустившись рядом, обнял ее.
И тут он увидел, что она вовсе не смеется. Она плакала.
— Рики, если я тебе небезразлична, ты должен рассказать мне все, что произошло.
— Не могу.
— Ты должен. Если я сделала что-то не так, я смогу исправить в следующий раз. А то я не знаю, что исправлять. Ну, я жду!
Рики понял, что должен рассказать ей правду. Она уже выпытала из него половину, и теперь ей лучше знать все до конца, чем строить ложные догадки.
— Хорошо, — неуверенно начал он. — Понимаешь…
— Ну что, что? Говори же!
— Ты ведь знаешь, Энни, есть такие люди, которые постоянно обсуждают дела других. Вот и Джессике кто-то наболтал про тебя каких-то гадостей, а она поверила.
Энни густо покраснела.
— Что… наболтал? — едва слышно произнесла она.
— А ну их на фиг, Энни! Просто Джессика вспомнила, что рассказывали о тебе ребята.
— Врешь! — Она отпрянула от него в сторону.
— Она говорит, что в школе всем об этом известно, и ты испортишь всю команду, если станешь болельщицей.
Энни пошатнулась, как от удара, и зарыдала.
Она рыдала, запрокинув голову, и слезы потоком текли по щекам. Одновременно она изо всех сил мотала головой, словно надеясь вытрясти оттуда ужасные слова.
