Кимберли молча кивнула, а Кристин, не выдержав, с усмешкой прокаркала:
— Сразу видно, что у нее с головой не все в порядке...
Никто не поддержал Кристин, и разговор перешел в другое русло. Стали обсуждать предполагаемую вечеринку, которую организовывала Кристин. Она уже пригласила много знакомых из Лондона и жаждала устроить шикарный вечер, который надолго бы сохранился в памяти приглашенных.
Хочет похвастаться замком, подумала Кимберли. Примеряет на себя роль хозяйки. Дудки! Реджиналда я ей не отдам! Без боя уж точно не сдамся, — пришла в голову Кимберли шальная мысль.
После завтрака Кимберли была предоставлена самой себе и отправилась бродить по замку. Она долго стояла перед фамильными портретами в галерее. Блестящие мужчины и женщины сменяли друг друга от эпохи к эпохе, но один портрет отсутствовал. На стене висела только дорогая рама. Неизвестно почему Кимберли заинтересовалась недостающим портретом. Она снова стала просматривать портреты бывших владельцев замка. Они были парными: граф и графиня. Одной леди не хватало. Возможно, десятый граф остался холостым и одиннадцатым стал его родственник, как это произошло с Реджиналдом? — размышляла Кимберли. Но почему здесь висит пустая рама? Если бы не было портрета, не появилась бы и для него рама, решила Кимберли. По фраку, который был на десятом графе, она пришла к выводу, что его портрет датирован началом двадцатого века.
— Ты владеешь боевыми искусствами? — услышала Кимберли сзади голос, который уже успела возненавидеть.
— Нет, — ответила Кимберли, даже не обернувшись.
— Почему же ты ее нанял?
Кимберли напряглась. Значит, Кристин не одна, но когда же Реджиналд научился бесшумно ходить? Или я так сильно задумалась, что не слышала шагов? Разгадка нашлась быстро.
— Здесь ни бокс, ни борьба не помогут, леди, — ответил Бартон, который умел двигаться, не производя ни малейшего шума.
— А зачем тогда ей бесстрашие?
— Ах, леди, в замке обитает... — Бартон понизил голос и едва слышным шепотом добавил: — Привидение!
Кимберли вздрогнула и повернулась лицом к Бартону и Кристин. Те продолжали беседовать, словно Кимберли здесь и не было.
— Настоящее? — расширила глаза Кристин.
— Конечно, леди, — трагическим шепотом заверил ее Бартон.
— Здесь висел портрет. Что с ним случилось? — поинтересовалась Кимберли.
Россказни Бартона не потрясли ее воображения. Она подозревала, что и испуганное выражение лица Кристин просто игра. Стать владелицей замка, где водятся привидения, настоящая сенсация. Будет о чем рассказать на великосветских приемах в Нью-Йорке, неприязненно подумала Кимберли, но тут же пришла к выводу, что ошиблась. Притворство Кристин, по ее мнению, было вызвано появлением в галерее Реджиналда.
Бартон вопрос проигнорировал. Кимберли отметила одну любопытную деталь в поведении дворецкого. К Кристин он обращался с почтительным вниманием, а ее не только не замечал, но даже почему-то и невзлюбил.
— Да, я тоже хотел узнать о портрете, — сказал подошедший к ним Реджиналд.
— Здесь была ведьма и ее выгнали, сэр, — мстительно злорадным тоном пояснил наконец дворецкий.
Реджиналд хмыкнул, Кристин слегка пожала плечами и продолжила расспросы:
— А зачем ей любовь к животным?
— Кого вы здесь обсуждаете, Крис? — поинтересовался Реджиналд.
— Вот эту особу, которая здесь на положении полугостьи. Ты же так и не рассказал мне о ней! — Кристин разговаривала так, как будто Кимберли здесь не было.
— В доме живет собака! Ей нужна ласка, — почтительно заметил дворецкий.
— Этой старой черно-белой псине? Такой сварливой, что любой ангел с удовольствием даст ей пинка? — с усмешкой заметил Реджиналд.
Лицо Бартона сохранило бесстрастно вежливую маску, которую он носил постоянно. Но глаза полыхнули недобрым огнем.
— Это собака покойного лорда!
— Прости, Бартон, я не знал. Приношу свои извинения и постараюсь быть с ней особенно учтивым.
Своим спокойным замечанием Реджиналд исправил допущенную бестактность, подумала Кимберли, но поняла, что Бартон так не считает. В его глазах продолжали вспыхивать недобрые огоньки. Значит, Бартон не только ее, но и Реджиналда недолюбливает. Интересно было бы знать почему?
Кимберли хотела уйти, но Реджиналд остановил ее.
— Ким, — сказал он, и сердце Кимберли дрогнуло. Реджиналд еще никогда не называл ее так. — Если тебе не трудно, помоги Крис с вечеринкой, и, конечно, мы приглашаем тебя принять в ней участие, — учтиво добавил он.
Кимберли почувствовала себя одновременно польщенной и наказанной. Помогать Кристин ей совсем не хотелось, а приглашение Реджиналда представлялось весьма заманчивым.
Деревянные панели, которыми, как считала Кимберли, был обит угол в ее спальне, при ближайшем рассмотрении оказались дверями еще одного платяного шкафа. Кимберли почувствовала любопытство — ей очень захотелось туда заглянуть. Но двери были закрыты, а замочное отверстие скрывалось в затейливой резьбе. Кимберли принялась методично обследовать панели.
Я не имею права заглядывать в чужой шкаф! — пыталась остановить себя Кимберли, но второе «я» быстро ей возразило, что ничего порочного в ее любопытстве нет. Она же не возьмет чужие вещи!
Что с тобой случилось, Ким? — подало голос благоразумие. Ты же не полезла бы в сумочку Мардж!
Это разные вещи. Их нельзя сравнивать, парировало любопытство.
Лучше подумай, что ты наденешь на вечеринку, опять заговорило благоразумие. У тебя нет ни одного вечернего платья. Или ты хочешь изображать из себя Золушку? Но вечеринка, устраиваемая Кристин, скорее званый вечер, чем бал-маскарад.
Голос разума нашел нужный довод и одержал верх. Кимберли было над чем подумать. Она прошла в гардеробную и сняла с плечиков самое нарядное платье, которое захватила с собой. Конечно, она не планировала участвовать в великосветских вечеринках, но возникновение необходимости одеться более нарядно учла.
Кимберли быстро надела свой любимый наряд и подошла к зеркалу. Темно-синее платье из ткани с лайкрой хорошо подчеркивало фигуру и делало глаза ярче. Но оно было уж слишком простым, а Кимберли чувствовала, что Кристин появится в шикарном туалете. И впервые в жизни ей тоже захотелось блистать.
Открой шкаф, вдруг там что-то есть, вновь зашептало любопытство. Платье ты все равно ничем не украсишь. Что ты его разглядываешь? Хочешь пришить к нему бант, который соорудишь из пояса к белому банному халату? — продолжало оно противно хихикать. Лучше посмотри в шкафу...
