— Что ж, тогда на всякий случай я захвачу бутылку красного вина и бутылку белого, — в тон ей ответил Кевин. — А теперь извините, я сейчас занят, так что будет лучше, если вы дадите мне свой адрес и мы продолжим разговор завтра вечером.
Не самый лучший способ заканчивать беседу, подумал он несколько секунд спустя, когда Саманта, по-видимому нисколько не обидевшись на его резкость, повесила трубку. Черт побери, ведь за последние два дня он сто раз клялся, что больше ни за что не станет с ней встречаться — разве что по делу. И на тебе — один звонок, и все его благие намерения улетучились как дым.
Черт побери!
— Кевин, я хотела спросить, не могли бы вы… Господи, что это с вами? — Вошедшая в кабинет Лидия оборвала себя на полуслове и ставилась на босса, приподняв рыжеватые брови.
А ведь, если разобраться, то у Лидии тоже каштановые волосы, подумал Кевин, глядя на свою верную помощницу, прослужившую у него много лет, словно видел ее впервые. Похоже, эти рыжие его просто преследуют.
— Ничего, — отрезал он. — Что у вас тут? — И жестом указал на пачку бумаг в руках секретаря.
— Несколько писем на подпись, — рассеянно отозвалась Лидия, по-прежнему изучавшая босса. — Этот звонок мисс Максуэлл, он вас чем-то расстроил?
Кевин смерил ее свирепым взглядом.
— Звонок мисс Максуэлл не имеет к моему настроению никакого отношения, — холодно заявил он.
— Понятно, — медленно кивнула Лидия. — Но вы признаете, что оно у вас сегодня не из лучших. И вообще вы всю неделю ходите, как медведь с больной головой.
— Что значит — всю неделю? Сегодня только вторник, — проворчал Кевин.
— А кажется, что уже целую вечность, когда приходится терпеть вашу воркотню, — заметил Лидия, подходя к столу и кладя перед шефом бумаги.
— Лидия…
— Да, Кевин? — невинным тоном спросила она.
Кевин испустил тяжелый вздох. Какой смысл ругаться? Лидия вела его практику с легкостью и сноровкой настоящего полководца, всегда была вежлива, но тверда с пациентами, а уж его частную жизнь оберегала, как зеницу ока. И если при этом она присвоила себе право позволять в отношении босса некоторые вольности, так он сам в этом виноват, и жаловаться уже поздно. Кроме того, Лидия слишком хорошо его знала, чтобы принять всерьез его выговор. И Кевин слегка улыбнулся.
— Извините, если в последние дни я был… излишне резок, — сказал он. — Просто у меня сейчас голова забита до отказа.
— Мисс Максуэлл, например, — заметила Лидия.
— Ее зовут Саманта, — сообщил Кевин, понимая, что Лидия не успокоится, не узнав хотя бы это.
— Саманта? — Лидия нахмурилась. — Но я думала…
— Мало ли что вы думали, — вздохнул Кевин. — Сестер Максуэлл двое: Саманта и Кассандра.
— А она та еще штучка, да? — улыбнулась Лидия.
Кевин поморщился.
— Можно и так сказать. А теперь, может, займемся делом, как вы считаете? Саманта Максуэлл и так отняла у меня достаточно времени для одного дня.
Лидия бросила на него еще один многозначительный взгляд, повернулась на каблуках и вышла из кабинета.
Кевин откинулся на высокую спинку обитого кожей кресла. В первый раз после того, как он услышал в трубке голос Саманты, ему удалось немного расслабиться. И, как ни странно, хотя он не знал, куда заведет его безумная афера с Самантой (у Кевина было подозрение, что если бы он знал, то пустился бы бежать, и удрал бы как можно дальше), на душе у него сейчас было спокойнее, чем за оба дня, прошедших с воскресенья.
Он прекрасно знал, зачем ему нужен этот вечер в обществе Саманты — злючки, задиры, с удивительными русалочьими глазами, волосами цвета спелого каштана и губами, к которым так и хотелось прильнуть. Она и ангел и демон, с нежностью подумал Кевин. И единственная женщина, с которой ему хотелось быть. По крайней мере, завтра вечером…
Отлично, решила Саманта, оглядывая стол, накрытый ею для ужина с Кевином. Стол был круглым, и они могли сесть друг против друга, но Саманта поставила приборы так, чтобы они сидели рядом.
Так будет выглядеть гораздо более дружелюбно, с удовлетворением подумала девушка и тут же фыркнула. Как будто ей нужна от Кевина только дружба. Ей вспомнилось, как отец частенько посмеивался над непоследовательностью женщин, но самой себе Саманта не казалась непоследовательной. Просто ее поцеловал мужчина, который, похоже, был её второй половинкой.
По крайней мере, их тепа устремились навстречу друг другу. Что же до сердец… Саманте было двадцать семь, Кевину — на десять лет больше, неудивительно, что их сердца уже не поддавались первому порыву, как в юности. И все же… Не заметь Саманта той фотографии, на которой была снята Эмма в окружении двоих детей, одному Богу известно, чем бы все кончилось.
Впрочем, сейчас это было уже не важно. Саманту заботило лишь то, что могло произойти сегодня вечером.
В течение двух дней она безуспешно пыталась отыскать в Кевине хоть какую-нибудь черточку, которая бы ей не нравилась, но, в конце концов, сдалась. Он был красив, обаятелен, явно преуспевал, причем любил свою работу, и к тому же исповедовал те же ценности, по крайней мере, в отношении семейной жизни, что и она. И даже бесившая ее ловкость, с которой он уклонялся от ответов на вопросы о здоровье ее отца, лишний раз свидетельствовала о его порядочности.
И все же Саманту не покидало смутное беспокойство. Так не бывает, чтобы женщина с бухты-барахты влюбилась в совершенно чужого мужчину после нескольких дней знакомства. Что ж, есть шанс, что сегодня она наконец получит ответ на этот вопрос. Ей это было просто необходимо.
Стол был сервирован безупречно, еда стояла в кухне, ожидая, когда ее приготовят, так что Саманта могла сосредоточиться на своей внешности. В воскресенье она нарочно оделась так, чтобы привлечь к себе внимание, но сегодня, у себя дома, можно надеть что-нибудь и поскромнее.
Простое черное платье длиной до колена, которое Саманта, наконец, отобрала из дюжины других, которые теперь лежали небрежно сваленными на кровати, было достаточно строгим, однако выгодно подчеркивало ее стройную фигурку, оттеняло нежную сливочно-белую кожу, а глаза на фоне копны распущенных каштановых волос, хоть и смотрели чуть настороженно, зато сияли, как аквамарин.
У Кевина, которого она встретила на пороге несколько минут спустя, похоже, тоже были сомнения насчет того, как лучше одеться, но он их успешно разрешил. Он был так хорош в кремовой рубашке, коричневых брюках и того же цвета пиджаке, что у Саманты перехватило дыхание. Тем более, когда она увидела в его руке букет желтых роз.
