— Я заказал вам бренди. Вы согласны?
— Хорошо. — Она взяла бокал и медленно поднесла ко рту. Взгляд Линка ожег ее сильнее, чем бренди. Сделав, видимо, слишком большой глоток, Эван закашлялась.
— Нервничаете?
— Нет… да.
— Все из-за того же?
— Да. Почему вы смотрите на меня, как на неизвестную жизненную форму?
— Вы такая и есть. — Заметив ее недовольство, Линк пояснил: — Я имел в виду, неизвестная, таинственная. Хотя вы упрекаете меня за любопытство, Эван, я горю желанием побольше узнать о вас.
— Тогда откровенность за откровенность, — предложила она.
Раз уж пошла игра в вопросы и ответы, она тоже не прочь удовлетворить свое любопытство.
— Согласен, — после некоторого колебания произнес Линк. — Что вы хотите знать?
— Можете начать с Дженни.
Он кивнул и, будто собираясь с мыслями, уставился на темный угол бара.
— Жена использовала меня, пока не нашла себе кого-то получше. — Он сделал очередной глоток бренди. — А когда это случилось, она была уже беременна, тот парень, узнав, отказался от нее, она же отказалась от Дженни, и мы расстались. Теперь ваша очередь.
Эван с недоумением смотрела на него, ожидая продолжения, но Линк, видимо, не собирался говорить ничего другого. Ладно, можем сыграть и в такую игру.
— Я забеременела в четырнадцать. Мать отказалась от меня. До семнадцати лет я жила с тетей. Она умерла, в восемнадцать у меня появился другой парень. У нас ничего не вышло, и я отказалась от него. — Эван встала. — Теперь можно уйти?
Линк схватил ее за руку:
— Простите меня.
— За что? Мы оба сказали то, что должны были сказать. Большего не требуется.
— Я просто безмозглый осел. Конечно, все прозвучало довольно… по-идиотски. — Он нежно погладил ее ладонь. — Наш брак оказался неудачным, и хотя тут нет ничего оригинального, это было моим несчастьем. И болью. Дьявольски больно, когда твоя жена хочет другого мужчину, занимаясь любовью с тобой. Но я продолжал играть роль глупца. Она… Проклятие! Я думал, что люблю ее, и, когда Майра забеременела, считал ребенка своим, надеялся, теперь все уладится. Потом она призналась. Кажется, беременность лишь укрепила ее желание выловить по-настоящему крупную рыбу. Майра очень целеустремленная дама.
— Почему же вы не развелись, а терпели почти три года после рождения Дженни?
Он глубоко вздохнул и пожал плечами:
— Честно говоря, не знаю. Это были худшие три года моей жизни… особенно для Дженни. Может, я надеялся на лучшее или хотел что-то доказать себе, может, человеку свойственно хранить в памяти только светлые моменты прошлого. Не знаю.
— А где она сейчас?
— В Гонконге. — Он покачал головой. — Получила наконец то, к чему стремилась, вышла замуж за какого-то миллиардера.
— Поразительно, — тихо сказала Эван и, заметив его недоумение, пояснила: — Что вы ее не устраивали. У вас есть все, чего может желать любая женщина. Вы талантливы, знамениты, привлекательны… — Она смущенно умолкла.
— И это говорит леди, которая совсем недавно утверждала, что мне нечего ей предложить, — улыбнулся Линк.
— Не надо, прошу вас.
Достав из кармана деньги и бросив их на стол, он сказал:
— Идемте отсюда. Кофе мы сможем выпить у вас.
— По-моему, не слишком удачное предложение. Кэл уже дома, и мне не хотелось бы его беспокоить.
— Кэл сегодня ночует у Майка.
— Откуда вы это знаете? — удивилась она, идя за Линком к выходу.
— Мне сказала Мод, когда я ей звонил.
— Почему вы не поставили меня в известность? — Эван бросила на него убийственный взгляд.
— Я поставил. Только что.
Эван возилась у двери, бормоча, что нужно было включить свет на крыльце. Несмотря на ясную ночь, замочная скважина только угадывалась. Линк какое-то время наблюдал за ее тщетными усилиями, потом отобрал у нее ключ и, открыв дверь, отступил в сторону.
— Линк, почему бы вам не уйти? Разве нельзя поговорить в другое время?
— На второй вопрос ответ положительный, на первый — отрицательный.
— Господи, вы напоминаете мне экранное чудовище, — рассердилась Эван. — Одно из тех, у кого ум развит иначе, поэтому ни армия, ни ученые, ни политики не могут с ним справиться. Оно идет только вперед, безжалостное, непобедимое, и желания других ничто для него. — Вздохнув, она шагнула в темноту коттеджа.
— Вряд ли я отношусь к подобному типу, Эван, и уж, конечно, не такой непобедимый.
«Во всяком случае, когда это связано с тобой», — подумал он.
Раздался грохот.
— Черт побери! Я разбила вашу лампу. Извините, Линк, я ее заменю.
Тот ощупью нашел стоящий у двери светильник с цветным стеклянным абажуром.
— Оставьте лампу в покое, — скомандовал Линк. — Идите сюда.
— Но я должна…
— Эван, сейчас ваша единственная обязанность — это поцеловать меня.
Она встала наконец, подошла к нему и, дотронувшись до пульсирующей жилки у него на шее, изучающе посмотрела ему в лицо. Он закрыл глаза и попытался сохранить невозмутимость.
— Именно этого мне и не стоит делать, — покачала головой Эван, — но…
— Но? — торопил он.
Все его мужское существо рвалось к этой женщине, требовало обладания ею, однако внутренний голос призывал к осторожности. Он ждал.
— Но я собираюсь поцеловать вас, Линк… и, возможно, не один раз.
— Мне очень нравится «не раз». — Откинув ей волосы с шеи, он начал целовать теплую кожу.
Эван затрепетала в его объятиях, с ее губ слетел тихий стон. Самая нетерпеливая часть его тела больше не желала промедлений.
— Я хочу тебя, Эван, — шептал он, припадая к ее рту.
Поцелуй был бесконечно долгим, многообещающим. Она еще теснее прижалась к нему, обхватила его бедра, чувствуя себя на давно желанном месте, как путешественник, вернувшийся наконец домой.
— У тебя есть… э… что-нибудь? — прошептала она, уткнувшись лицом ему в грудь.
Охваченный страстью, Линк сначала не понял, о чем она говорит, потом чмокнул ее в макушку.
— В машине. Сейчас принесу.
Он неохотно разжал объятия, боясь, что Эван передумает во время его короткого отсутствия.
— Ради Бога, не двигайся с места, дорогая, — улыбнулся он.
— Не буду. Я редко меняю принятое решение. — Эван легонько шлепнула его. — А теперь иди.
Что-то в ее словах и тоне беспокоило Линка, но зов страсти заглушил это ощущение. Потом. Он успеет все обдумать позже.
«Потом» наступило, когда он вернулся в коттедж. Эван стояла на том же месте, только повернулась спиной к двери. И невооруженным глазом было видно, как напряжены ее плечи. Линка охватило разочарование. Подойдя, он прижал ее к груди. Эван еще больше напряглась, но постепенно расслабилась.
