Хозяин, человек с весьма замечательным лицом и рано поседевшими волосами, подойдя к ним и взяв под руку жену, представил их тем, кого они не знали. Все это были люди потрясающе богатые. Они небрежно приветствовали остальную светскую публику. Хлоя знала многих из них, это было частью ее работы.
Группа молодых людей окружила вновь прибывших и завела с ними легкую беседу. Затем появилась Тара Уильямс в облегающем черном, без рукавов топе и светлых льняных брюках цвета жженого сахара. На шее у нее красовалось изысканное золотое колье.
— Привет всем! — воскликнула она, посылая направо и налево воздушные поцелуи. — Папа и Крис немного задержатся. Что поделаешь, они очень заняты. — Она театрально закатила глаза.
Почти все вежливо улыбнулись, кроме одного молодого человека, который стоял рядом с Хлоей. Он пробормотал что-то весьма язвительное и смешное. Хотя Тара, по всей вероятности, считала себя светской львицей, в обществе она не пользовалась большой любовью. Правда, ее это мало беспокоило. Теперь она направилась к Габриэлю, нашла место рядом с ним.
— Дорогой, как приятно видеть тебя, — проворковала она, взяв его за руку и целуя в щеку.
Хлоя, не желая волноваться по пустякам, отошла.
Примерно через полчаса приехали сэр Ллью и Кристофер Фриман. Вскоре хозяйка пригласила всех к столу.
— Вы сядете со мной, не так ли? — спросил умоляющим голосом Кристофер, подходя к Хлое. — Пойдемте, берите тарелку, — торопил он. — Буфет здесь великолепный, есть все, что душе угодно. Если вы ищете Макгира, то Тара надолго завладела вашим другом.
К сожалению, похоже было, что Фриман прав. Хлоя подумала, что у них такой вид, как будто они навечно уселись на канапе в той части зала, которая, словно палуба, выступала вперед и откуда открывался прекрасный вид.
Гости много пили. Хлоя даже удивилась: как же они попадут домой? Впрочем, многих ждали машины с шоферами.
Буфет оказался и впрямь чудесным. На столе стояли огромные индонезийские блюда, на которых красовались лосось, вяленая семга, омары и креветки, ветчина с разными специями, куры с хрустящей поджаристой корочкой, а рядом — разнообразные салаты, мясные блюда из свинины и говядины, холодные и горячие. Последние, приготовленные по-тайски, подавались вместе с горкой воздушного риса и жареными овощами.
Хотя Фриману хотелось побыть с Хлоей наедине, к ним присоединились и другие гости, в том числе Макгир, которому на несколько минут удалось отделаться от Тары.
— Где вы пропадали? — несколько холодно осведомилась у него Хлоя, когда он подвинул свой стул поближе к ней.
— Ну, уж вы, верно, не скучали без меня? — В его черных глазах сквозила насмешка.
— Разве здесь не вечеринка? — Она слегка отвернулась, чтобы он не видел выражение ее лица.
— Так отчего же вы хандрите?
— Я не хандрю! — Повернув голову, Хлоя пристально посмотрела на него. На смуглой коже Гейба играли солнечные лучи, золотя его лицо. — Вы издеваетесь надо мной?
— Да, и разве это так ужасно? Что сказать насчет вас с Фриманом? Я же предупреждал вас, чтобы вы были осторожны.
— Вы прекрасно знаете, что не я набрасываюсь на него.
— Ладно, не обращайте на меня внимания.
— Не буду.
— А, вот вы где, Гейб. — Тара вернулась из буфета с полной тарелкой. — Хлоя, подвинься, будь хорошей девочкой. Я хочу сесть рядом с Гейбом.
— Но я первая здесь села, — живо отозвалась Хлоя.
— Действительно, так, — вздохнул Гейб. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как две прекрасные женщины дерутся из-за меня.
— А кто говорит о драке? Я просто не хочу сидеть под самым солнцем. — Хлоя слегка подвинула стул, так что тень белого парусинового тента упала на нее.
Тара с досадой рассмеялась и села. Когда Кристофер Фриман направился к Хлое с еще одной бутылкой «Моэ», выражение ее лица переменилось.
— Нет, нет, мне достаточно, Кристофер, — сказала Хлоя, когда он поставил перед ней фужер.
— Бог ты мой, еще один не повредит вам, — удивленно и нетерпеливо произнес Фриман.
— Еще один, и меня придется будить. Нет, два бокала — мой предел. Особенно в середине дня.
— Я выпью еще, Крис, — сказала Тара, хватая бокал и протягивая ему.
— А вы, Гейб? — налив Таре, спросил Фриман.
— Нет, благодарю. Мне еще вести машину по горной дороге.
— Какие вы оба скучные, — медленно проговорил Фриман.
— Стараемся, — ответил Макгир.
— Я уже узнавал у хозяйки, можно ли мне остаться на ночь. — Один из гостей, что сидел возле них, белозубо улыбнулся им. — Здесь прекрасная еда. Не знаю, с чего начать.
Несколько позже, когда Хлоя приводила себя в порядок в дамской комнате, Тара ворвалась туда и заперла дверь.
— Послушай, скажи мне прямо, — не отдышавшись проговорила она. — Ты имеешь виды на Гейба?
Хлоя, поправляя локоны, ответила не сразу.
— Возможно, ему нужна женщина, вроде меня.
— Ответь мне прямо! — На лице у Тары появилось странное выражение, то ли молящее, то ли безумное.
— Если от моих слов тебе станет легче, то — не имею, — спокойно произнесла Хлоя. — Я не готова к замужеству.
— Полагаю, ты врешь, — прищелкнула языком Тара. — Я уже в третий раз вижу тебя с Гейбом.
— По-твоему, мне следует извиниться перед тобой? — Хлоя взглянула на часы. Ей и вправду уже хотелось домой. День выдался теплым и на редкость ясным, однако он мог закончиться грозой.
— Мы с Гейбом неплохо ладим, — произнесла Тара. — Мы больше чем друзья.
— Неужели?
— Я должна была воспользоваться возможностью поговорить с тобой. Ты, вероятно, не осознаешь создавшегося положения.
— До меня доходили слухи.
— Да ну! — с торжеством воскликнула Тара. — Ну, если тебе известно, как обстоят дела, то ты не станешь пытаться увести его у меня, не правда ли?
— У нас свободная страна, — пошутила Хлоя.
— Я бы посоветовала тебе прислушаться к моим словам, — голос Тары стал угрожающим. — Я могу принять меры.
— Не очень приятная перспектива. Ты не откроешь дверь? Спорю, там уже выстроилась очередь.
Тара шагнула назад, не глядя протянула руку и распахнула дверь.
— Помни: твоя карьера в твоих руках, — предостерегла она.
В машине Хлоя предавалась размышлениям о своей стычке с Тарой. Она не понимала, что именно руководило ею. Ну, не ревность же, в самом деле?
— Кажется, всем, кроме меня, известно, что за отношения у вас с Тарой, — сказала она, всматриваясь в смуглое лицо Макгира. Вид у того был раздраженный.
— Я и сам не знаю, известно ли мне о том, что у нас за отношения.
