Ознакомительная версия.
Но по-прежнему туманной оставалась для нее причина ее внезапного чувства к брату Алана…
Она почти было решилась обсудить этот вопрос с матерью. Но та была так безмятежна, так уверена в счастье и благополучии своей дочери, что Динни не рискнула коснуться этой темы.
С отцом об этом говорить было тем более нельзя. Возможно, он смог бы дать дочери чуть более мудрый и глубокий совет, чем Мириам. Но сейчас ему не стоило волноваться из-за чего бы то ни было. Динни не могла подвергать даже малейшему риску его состояние, хоть оно и стабилизировалось с удивительной скоростью.
Она должна была разобраться сама…
И гораздо лучше будет, если она выйдет из этой ситуации победителем, останется без потерь, не впутывая в историю ни свою мать, ни отца, идущего на поправку.
С этой мыслью она и улетела обратно, в Глазго.
Бросив сумку в прихожей, Динни поспешила не наверх, а в ванную на первом этаже, так сильно ей хотелось принять душ и почувствовать себя дома.
Распахнув дверь в ванную, она обнаружила там Патрика.
Он был в голубых драных джинсах и босиком. Похоже, только что закончил бриться. Небольшим махровым полотенцем он старательно вытирал капельки воды со смуглого лица и торса…
– Э-э… привет! – выдавила из себя Динни.
– Привет, – ответил Патрик. – Уже вернулась?
– Как видишь. Не звонила, чтобы лишний раз никого не беспокоить.
Патрик не отвечал, пристально глядя на нее. Динни смутилась.
– Вообще-то я думала, что вы еще спите… – искренне сказала она.
Патрик улыбнулся и кивнул.
Хоть бы он перестал так на меня смотреть! – взмолилась про себя Динни.
Смесь простодушия и властности в его взгляде заставляли Динни забыть то, что в доме кроме них наверняка еще находятся ее собственный муж и жена Патрика.
И тут все окружающее перестало иметь значение. Расстояние между Патриком и Динни куда-то исчезло. Она почувствовала его губы на своих губах…
Прикосновение губ Патрика обожгло ее, тело словно заволокло сладким туманом. Когда Динни нашла в себе силы отодвинуться, ей было до жути неловко. Она боялась поднять на него глаза…
Но она все-таки посмотрела на него. В его глазах, на его лице она прочла растерянность.
Значит, он все-таки не такой испорченный, как ей уже начало казаться.
– Такая тесная ванная, – потерянно пробормотала Динни. И тут же почувствовала себя полной дурой.
– Да, правда. Смешно даже… – так же виновато сказал Патрик.
Куда девался опытный обольститель? Динни решила, что будет очень глупо, если она сейчас убежит из ванной, и принялась спокойно умываться. Может быть, Патрик сам уберется отсюда, ну или хотя бы наденет рубашку? Черт знает что такое.
Патрик вышел, и Динни смогла нормально умыться. Потом она отправилась на кухню, а через секунду туда же заявился и он.
– Умираю, так пить хочется, – заявил он весело.
– Посмотри, что есть в холодильнике, я же не знаю, – ответила она. – Кто-нибудь наверняка покупал продукты в мое отсутствие. Кстати, где все?
– Алан с утра уехал в офис, его вызвали ни свет ни заря. Он звонил уже с работы. Линда еще отсыпается. Я бодрствую. Ну что, может, помочь тебе готовить завтрак?
– Помоги, пожалуйста, – согласилась Динни.
Приготовления к завтраку проходили в очень непринужденной, дружелюбной атмосфере. Патрик подшучивал над ней и вел себя почти как с младшей сестренкой. Так что Динни уже начало казаться, что сцена в ванной ей попросту померещилась…
Но потом она поймала на себе взгляд Патрика в тот момент, когда, очевидно, он считал, что Динни его не видит. В его глазах она прочла желание и страсть. Она вдруг поняла: она нравится ему, очень нравится. Но точно так же, как и она, он чувствует себя виноватым перед братом, перед Линдой. Особенно после злополучного поцелуя в ванной. Поэтому он и напоминает себе о том, что им не следует делать то, что они не должны делать. Чего нельзя допустить. А его шутливый тон, невинные поддразнивания – все для того, чтобы несколько снизить накал обстановки.
Вот если бы Патрик при этом еще мог контролировать выражение глаз…
Это наваждение пройдет, обязательно пройдет, уверяла себя Динни, стараясь, чтобы оно не вытеснило прочие чувства и не затуманило рассудок окончательно.
Она еле дождалась, пока Линда проснется и присоединится к ним. За завтраком она чувствовала себя словно на раскаленных углях. Хотя Линда ей очень обрадовалась, засыпала вопросами, Динни уже не могла чувствовать себя с ней так же свободно, как и в первый день знакомства. Поцелуй с Патриком словно прочертил между нею и Линдой незримую черту. Динни пока не знала, что ей делать с этим ощущением.
А после завтрака ей позвонил Алан.
– Солнышко, ну как ты? Хорошо долетела? У твоих родителей все благополучно?
Динни засмеялась…
– Я буду отвечать по порядку, можно?
– Разумеется.
– Долетела отлично. Папа идет на поправку, причем очень быстро. Мама сияет по этому поводу, ну и по многим другим. Они замучили меня расспросами о тебе. Что еще? Ну, в Калифорнии все залито солнцем, я даже загорела. Но совсем чуть-чуть.
– Потрясающе. Значит, меня ждут новые, непривычные ощущения. То есть новое эстетическое удовольствие, – поправился Алан.
– Они оба передавали тебе огромный привет.
– Это радует. А тебе уже сообщили о том, что наши гости сегодня нас покидают?
– Покидают? Но… почему? – удивилась Динни. – Им сегодня возвращаться на Кипр?
– Совсем наоборот. Дело в том, что Патрику с Линдой необходимо задержаться в Глазго на некоторое время. Поэтому они решили снять маленький коттедж. Уверяют, что так всем будет удобнее и лучше. Я устал с ними спорить. Пока тебя не было, они уже подыскали себе жилище, обо всем договорились. Насколько я понимаю, им осталось только перевезти туда свои немногочисленные пожитки. Чем они и намеревались заняться сегодня после завтрака. Что, ты еще не слышишь грохота чемоданов?
– Нет, – растерянно ответила Динни. Значит, он решил на самом деле держаться подальше от нее? Что ж, это правильное мужское решение. Он сделал свой выбор, ему дороже жена и хорошее отношение родного брата. Динни почувствовала к Патрику невольное уважение.
Но следом за уважением тут же вкралась другая, непрошеная мысль.
А почему ты так уверена, что это касается тебя? У них действительно могут быть какие-то серьезные дела, требующие решения. И в отдельном доме им просто будет удобнее, все-таки двум семейным парам под одной крышей не слишком комфортно.
Динни прикусила губу. Вот так, сама придумала обиду, сама же и расстроилась.
Все, хватит. Нужно помочь гостям со сборами и проводить их со всей вежливостью, на которую сейчас хватит сил.
Ознакомительная версия.
