Их губы встретились, сначала на мгновение, потом снова. Язык Норы скользнул по его нижней губе. Калеб обнял ее крепче и поцеловал сильнее. Нора мгновенно обвила руками его шею и прислонилась к нему.
– Нора, – прошептал Калеб, глядя в глубину ее глаз.
– Что, Калеб? – выдохнула она.
– Иди ко мне.
Он оперся одним коленом о кровать и привлек к себе Нору, затем усадил рядом.
– Мне нравится целовать тебя, – сказал он, всматриваясь ей в лицо.
– Тогда поцелуй меня еще, – задыхаясь, проговорила она.
Тяжело дыша, он откинулся, обвел ее губы пальцем, провел им по щеке и скользнул по шее. Она затрепетала, когда руки Калеба скользнули за тонкие бретельки летнего платья.
– Господи, Нора, какая же ты красивая!.. – выдохнул Калеб.
От его прикосновений покалывало кожу. Ее губы распухли от поцелуев и жаждали новых. А сердце билось само по себе, дыхание сделалось слишком поверхностным.
Его рука скользнула ниже под тонкие полоски материи и легко коснулась груди. Потом его губы снова впились в нее, и она почувствовала, как вся стремится ему навстречу.
Он целовал ее шею, ключицу, потом спустился ниже, его пальцы дразнили сосок.
Дыхание Норы стало быстрым и прерывистым. Она никогда не испытывала таких ощущений. Чувства, которые овладели ею, казались нереальными, но одновременно полными любви и страсти.
Она хотела Калеба, и собственное желание пугало Нору. Она никогда раньше не занималась любовью с мужчиной.
Сможет ли Нора удовлетворить его? А что, если она сделает что-то не так? Что тогда? Захочет ли он когда-нибудь увидеться с ней опять?
Нора не может пойти на такой риск.
– Калеб, – прошептала она.
– О Господи, Нора, ты такая милая! Я хочу заняться с тобой любовью, Нора. Здесь. Сейчас.
Нора не могла решиться, хотя и очень хотела. Она протянула руку и нежно погладила его по щеке.
– Калеб... – произнесла она. – Я... не могу.
Мгновение он просто смотрел на нее, потом опустил голову, поправил лямку летнего платья на плече Норы, отодвинулся и предложил ей руку, чтобы подняться.
– Прости, Калеб.
Он кивнул. Нора не очень хорошо поняла смысл кивка.
Потом он отвез ее домой.
Калебу не спалось.
Он встал, оделся и направился в клинику.
В течение часа он отодвинул от стены все стулья, закрыл пол пластиком, убрал штепсельные розетки и крышки от выключателей со стен и был готов начать покраску. Калеб решил, что физическая работа – единственное, что сможет вытеснить у него из головы мысли о Норе.
Он не мог точно знать, что именно стало причиной ее отказа, но понимал, что допустил какую-то ошибку. Он явно действовал слишком быстро для нее.
Калеб решил исправить свою ошибку, но в чем она заключалась? Ему так хотелось, чтобы Нора всегда оставалась рядом с ним. Он сказал, что хочет заняться с ней любовью. Он и правда хотел заняться с ней любовью. Он любит ее, черт побери! Разве нельзя хотеть заниматься любовью с любимой женщиной?
Калеб хлопнул себя по лбу.
– Идиот!
Он не сказал, что любит ее. Такая женщина, как Нора, должна знать о его чувствах. Особенно если так оно и есть.
Придется исправлять положение. При первой же возможности.
Рано утром Нора Дениза Джеймс решила, что пора изменить жизнь. Она устала быть серой мышью и скромницей. Она устала все время волноваться из-за того, что думают другие.
Но больше всего она устала ждать того, что ее жизнь вот-вот будет интересной. Проклятие! Вчера вечером жизнь почти что стала интересной, а она ее профукала!
Больше такого не случится. Никогда в жизни.
Она оделась еще до восхода. Об одежде даже не нужно раздумывать. Если она помнила правильно, на сегодня намечена покраска, поэтому она выбрала самые старые, хотя и самые облегающие синие джинсы и завязала вокруг талии старую мягкую рубашку из грубой бумажной ткани. А вниз... что ж, Нора всегда покупала красивое белье, хотя и нечасто его надевала. Но сегодня она натянула самые красивые красные кружевные лиф и трусики, прежде чем облачиться в рабочую одежду.
Стянув волосы в хвост, Нора наложила совсем чуть-чуть румян на щеки, тронула тушью ресницы и блеском губы. Ну что ж, она готова.
Подъезжая, Нора никак не ожидала увидеть свет в клинике, но свет все-таки горел. Она приехала рано. Калеб уже встал, что казалось необычным. Обычно он лениво входил в клинику чуть раньше восьми, а сейчас – едва семь.
Стоя рядом со своей машиной, Нора сделала глубокие вдох и выдох, посмотрела на клинику долгим взглядом и решила, что если этот день станет последним днем ее девственности, нужно пережить его как можно быстрее.
Не то чтобы она боялась. Уже пора! Она дождалась подходящего мужчину, дождалась Калеба!
Кроме того, надо сделать все сейчас, иначе она оробеет.
Она распахнула дверь клиники. В комнате царил кавардак. Везде валялись вещи.
Калеб повернулся на звук закрывающейся двери.
– Доброе утро, Калеб.
Она стремительно вошла в комнату и встала рядом с ним, уперев руки в бедра.
– Значит, и ты рано встал, да?
Калеб взглянул на нее и сглотнул, осматривая ее костюм. Нора чуть не рассмеялась. Именно на такую реакцию она и рассчитывала. Она знала, что джинсы ей тесны, что рубашка, завязанная посередине, очень неплохо подчеркивает бедра и талию. А еще она знала, что, если привлекла внимание Калеба Уайатта в тех безвкусных вещах, которые носила на работу последние несколько недель, узкие джинсы доведут его до предела.
– Ты рано приехала.
Она подняла валик для краски.
– А ты уже начал.
– Надо было чем-то заняться.
Нора одарила его широчайшей улыбкой и подошла к нему.
– Если ты не знаешь, что делать с руками, дай мне знать. Может быть, я что-нибудь придумаю.
Наверное, она сказала мужчине самые бесстыдные слова за всю свою жизнь, но она была уверена в чувствах Калеба к себе, как и в своих чувствах к нему.
Первый раз в жизни Нора осознала, что влюблена.
Она опустила валик в краску, прокатала его туда-сюда, чтобы пропитать, аккуратно постучала им о край миски и снова взглянула на Калеба.
– Ты предпочитаешь, чтобы я работала прямо здесь, или мне перебраться в другое место?
Калеб смотрел на нее не отрываясь.
– Я предпочел бы, чтобы ты положила эту штуковину и подошла ко мне поближе.
Он смотрел, как медленно опустился валик в ее руке и выражение ее лица вдруг стало совершенно другим. Желание. О Боже! Она его хотела!
Валик с грохотом упал на пол. Капли краски разлетелись повсюду.
– Иди сюда, – тихонько проговорил он, схватил ее за руку и вывел из клиники.
Они молча вошли в дом, поднялись по лестнице и сразу направились к кровати. Калеб повернул ее к себе и вгляделся в оленьи глаза. Все в ней дышало нежностью и страстью. Он понял, что Нора хочет того же, что и он сам.
