— А сейчас ты изменил свое мнение! — выпалила она. — Ты на самом деле веришь в то, что после всего этого… после того, как ты обманул меня… унизил… причинил столько страданий… — Ее голос дрожал, каждое слово признания давалось ей с трудом. — Ты думаешь, я захочу, чтобы ты снова вернулся в мою жизнь, пусть даже в качестве друга?! — Она бросила на него подозрительный взгляд. — Или, может быть, тебе просто нужно мое прощение? Ну, так ты можешь вздохнуть спокойно.
— Нет, Тэш. Ничто не может оправдать моей вины перед тобой. Я причинил тебе столько страданий!..
— Послушай, давай забудем об этом, а? И перестань называть меня Тэш! Ты признался в своих грехах. Теперь можешь спать спокойно. Твоя совесть чиста. — Она рассмеялась, но смех ее показался невеселым. — Ты просто струсил, вот и все! И такое бывает. Ты не первый мужчина, который испугался обязательств и запаниковал при мысли о том, что вот-вот потеряет свободу и независимость. И вовсе не обязательно было придумывать другую женщину, чтобы разорвать нашу помолвку. Жаль, что ты считаешь меня такой непонятливой и бессердечной. — Наташа сделала большой глоток рома. Слишком большой и слишком быстро. Она тут же поперхнулась и начала кашлять. Том протянул руку.
— Не прикасайся ко мне! — завопила она, отскочив. Она не могла больше выносить этот бесполезный разговор. Нужно немедленно уйти от Тома. — Уже поздно! Я собираюсь немного поспать. — Она развернула спальный мешок. — Ты будешь спать с этой стороны от костра, а я с другой.
— Как скажешь…
Больше никаких извинений, никаких просьб. В духе Тома Скэнлона. Он сказал все, что хотел, и дал ей время переварить информацию. Несомненно, он доволен тем, что ему наконец удалось облегчить душу.
Прошло много времени, прежде чем Наташе удалось уснуть. Ее беспокойный сон был вскоре нарушен пронзительным криком какой-то птицы. Наташа заткнула уши, но посторонние звуки не давали ей покоя, отбирая последнюю надежду снова заснуть.
Она услышала, как зашевелился Том, очевидно разбуженный какаду, которые загалдели на дереве где-то совсем близко.
Слава богу, птичьи крики продолжались недолго, но сон уже был перебит. Наташа вылезла из спального мешка и потянула затекшие мышцы.
— Доброе утро, — приветствовал ее Том. Он сворачивал свои постельные принадлежности. — Хочешь фрукты и крекер на завтрак? Прости, но это все, что я могу предложить.
— Спасибо, вполне достаточно, — ответила Наташа вежливо, но в то же время отчужденно. — Сразу после завтрака я хочу отправиться назад. Надеюсь, мы попадем в палаточный лагерь к ланчу. Если ты не забыл, мы едем в Желтые Воды и пробудем в Коинде пару дней. — В лагере будет душ, туалет и питьевая вода. Но самое главное — там будет много людей.
— Хорошо. В Коинде я смогу заправиться и пополнить запасы продуктов.
— А я позвоню отцу, — рассуждала она вслух. Он и глазом не моргнул.
— Отлично. Передай ему от меня привет. Надеюсь, он чувствует себя лучше.
Наташа сдвинула брови. Ей до сих пор казалось невероятным, что отец повел себя так коварно.
Никто из них не заводил разговор о вчерашнем признании Тома ни утром, ни в течение всего дня. Наташа всю дорогу оставалась холодной и отчужденной. Она немного отошла, только когда они направились в Коинду. Интересуясь особенностями здешних мест, она даже попросила Тома остановиться, чтобы сделать несколько фотографий.
Они перекусили в Коинде. Затем Том отправился за продуктами в супермаркет, а Наташа решила позвонить отцу. К телефону долго никто не подходил, и она уже собиралась повесить трубку, полагая, что тетя Эдит, возможно, отправилась за покупками, а ее отец все еще болен и лежит в кровати. Но потом Наташа услышала щелчок, и в трубке раздался хриплый мужской голос:
— Галерея Бил.
— Папа, у тебя появился голос!
— Нат, это ты?!
Она не могла понять, какие чувства сквозили в его голосе: удивление, радость или осторожность? Или, может быть, досада оттого, что он ответил на этот звонок? Наташа не стала ждать, пока он спросит, как она ладит со своим бывшим женихом.
— Как ты себя чувствуешь, пап? Как твоя подагра? Почему ты так быстро вернулся в галерею? Где тетя Эдит?
Чарли предпочел сначала ответить на самый легкий вопрос.
— Твоя тетя пошла в аптеку, чтобы купить лекарства.
Аптека… Наташа почувствовала укол вины. Аптека Уоррена. Бедняга Уоррен! Если бы он только знал, как она использовала его, заявляя Тому, что Уоррен «особенный». Ее отец, разумеется, придерживался другого мнения. Он лишь вздохнул с облегчением, когда она перестала встречаться с этим парнем. Чарли так и не сблизился с молодым фармацевтом. Сдержанный, серьезный Уоррен был, по мнению старика, недостаточно энергичным, недостаточно обаятельным.
— Тебе все еще нужны лекарства? — обеспокоено спросила Наташа. Неужели отцу стало хуже?
— По правде говоря, Эдит отправилась в аптеку, чтобы купить лекарства себе, а не мне. Ты же знаешь, у нее весной всегда обостряется аллергия. Нат… как у тебя дела? — Сейчас в его голосе явственно слышалась нотка беспокойства.
— Сначала расскажи, как ты, отец, — уклонилась она от прямого ответа, заставляя его теряться в догадках. Ничего, пусть помучается, он вполне заслуживает этого! — Когда я последний раз разговаривала с тетей Эдит, ты мучился от ларингита. Но сейчас, судя по голосу, у тебя все в порядке, ты даже вернулся к работе в галерее. По-моему, выздоровление произошло как-то слишком быстро. — Наташа замолчала, гадая, как Чарли начнет оправдываться.
— Ты ведь знаешь, что ларингит не затягивается, да и приступы подагры проходят быстро, — отмахнулся отец. — Таблетки, которые мне прописал врач в последний раз…
— Ну что ж, отлично! Я рада, что ты чувствуешь себя лучше. — Было очевидно, что Чарли и не собирается ни в чем признаваться. Может быть, прямой упрек застигнет его врасплох? — Как это у тебя хватило наглости попросить Тома Скэнлона занять твое место в поездке! — бросилась она в атаку. — Не могу поверить, что ты такой…
— Я знал, что он позаботится о тебе, Нат, — тут же начал оправдываться Чарли. — Ведь я не ошибся, правда?
Наташа лишь тяжело вздохнула, вспоминая вчерашнего дикого буйвола. Да, в чем-то отец оказался прав. Ведь это Том предупредил ее о крокодилах, когда она захотела вечером искупаться в озере. Он готовил еду на них двоих и постоянно напоминал ей пить больше воды. Он отлично ориентировался в чащобах парка и не раз спасал ее от опасности, грозящей из-за каждого куста. Наташа подумала о его профессионализме, его силе и выносливости, о его постоянном присутствии рядом…
