Ознакомительная версия.
Таурицио Голдштайн сидел в главном зале клуба, оформленном в духе тридцатых годов двадцатого века, и меланхолично рассматривал черно-белые фотографии на стенах. Его художественный вкус был оскорблен выбором администрации «Китов». Они поступили бы гораздо мудрее, если бы заранее посоветовались с ним и разместили фотографии иначе. Но они предпочли сэкономить и наняли какого-то второсортного дизайнера…
Вдруг внимание Таурицио привлекло незнакомое лицо. В зал вошел высокий молодой человек и принялся оглядываться по сторонам, ища кого-то. Недорогой костюм с распродажи – за это Таурицио мог поручиться – очень хорошо сидел на его стройной фигуре. Одним словом, молодой человек был из тех, что в любом обществе обратят на себя внимание.
К великому удивлению художника, незнакомец заметил его, и лицо его просветлело.
– Мистер Голдштайн? – спросил он, подходя к его диванчику.
Таурицио склонил голову.
– Меня зовут Марк Лэнгтон, – сказал молодой человек. – Я представляю интересы одного влиятельного бизнесмена из Оклахомы.
В этом году он хотел бы организовать выставку современного искусства в Сити-Холле.
А при чем тут я? – ясно было написано на скучающем лице Голдштайна. Хотя скука эта была скорее показной, чем настоящей. На самом деле Марк Лэнгтон был достаточно привлекателен, чтобы заинтересовать Таурицио.
Конечно, исключительно как типаж…
– Его очень интересуют ваши работы, – продолжил Марк, – и он поручил мне выяснить, возможно ли будет, чтобы вы взялись за оформление экспонатов.
– Я этим не занимаюсь, – пробормотал Таурицио, вглядываясь в лицо молодого человека.
В строгом смысле слова, его нельзя было назвать красивым. Слишком широкие губы, покатый лоб, небольшие, глубоко посаженные глаза – все эти черты поодиночке производили не самое приятное впечатление. Однако, взятые вместе, они делали лицо Марка необычайно выразительным и эффектным.
– Но Магдалена Мэриголд настоятельно рекомендовала вас, – задумчиво произнес Марк.
Он был готов к такому повороту и намеренно сослался на Магдалену.
– Магдалена? – улыбнулся Таурицио. – Это меняет все дело.
Значит, этот очаровательный юноша – знакомый Мэгги. Тогда понятно, как он проник в «Киты».
– Вы давно знакомы с Магдаленой? – поинтересовался Голдштайн, переходя на более дружеский тон. – Я никогда не видел вас с ней…
– Недавно, – сдержанно ответил Марк, не собираясь объяснять, что их знакомство произошло всего лишь на прошлой неделе. – Ваша работа произвела на меня неизгладимое впечатление, и я посоветовал моему боссу обратиться именно к вам.
Голдштайн довольно усмехнулся. Марк удивился, ему казалось, что художник такого уровня не должен быть падок на банальную похвалу.
Но Таурицио вообще был не таким, каким Марк представлял его себе. Он был гораздо старше, чем на фотографии в Интернете. Даже в приглушенном свете зала можно было разглядеть у него глубокие морщины под глазами и на лбу. В целом у знаменитого художника вид был скорее потасканный, чем демонический, и Марк в очередной раз подивился искусству фотографирования.
– Да, ради Магдалены я постарался на славу! – воскликнул Таурицио.
– Вам никто не помогал? – осторожно спросил Марк.
Художник метнул на него негодующий взгляд.
Марк поспешил сменить тему.
– Скажите, а вы что-нибудь меняли в экспозиции после того, как выставка открылась?
– Естественно. Магдалене все время приходят в голову новые идеи… – Таурицио запнулся. – Нет, конечно, идеи целиком мои, но ей иногда кажется…
Он замолчал. Значит, возможность взять флаконы у него была, прикинул про себя Марк.
Но зачем? Невозможно было представить себе этого солидного господина в черном ворующим крем от морщин. Даже если бы таким способом он решил вернуть себе утраченную молодость, то он вполне в состоянии купить эти средства у Магдалены, а то и просто получить в подарок. Нет, Таурицио Голдштайн в качестве подозреваемого нравился Марку все меньше и меньше.
Они проговорили еще минут десять, а в конце беседы Голдштайн весьма недвусмысленно дал Марку понять, что рассчитывает на новую встречу с ним.
– У вас незабываемое лицо, Марк, – сказал он с придыханием. – Я художник, а значит, очень впечатлительный человек, и теперь вы обязательно будете являться мне во сне…
Марк пробормотал что-то невнятное и поспешил попрощаться с великим Таурицио. Он пулей выскочил из «Китов» и рассмеялся. Вот вам и неотразимый покоритель женщин!
Марк возвратился в участок, надеясь, что Чаку повезло больше, чем ему. И Эжени, и Голдштайна представить в роли мелких воришек было практически невозможно.
Однако, судя по мрачной физиономии Рейнолдса, который первым попался Марку на глаза, ничего важного он сегодня тоже не раскопал.
– Ну как? Что выяснил? – буркнул Чак, когда Марк сел рядом.
– Ничего особенного, – признался Марк. – Недалекая педантичная девица и помешанный на собственной персоне педик. Даже попытался мне свидание назначить.
– Не повезло тебе, – сочувственно улыбнулся Чак.
Марк подробно рассказал напарнику о том, что ему удалось узнать.
– У меня примерно такая же картина. Лилиан Хиган – воплощенная порядочность. Душу продаст за «Мэриголд корпорэйшн» и кражу могла совершить разве что в состоянии помутнения рассудка.
– А Батлер?
– Этот будет поперспективнее. Хитрый тип… – Чак прищурился, вспоминая свой разговор с Лоуренсом Батлером. – Думаю, я не обманул его.
Он догадался, что я из полиции. Такой из-за денег горло родной матери перережет. Но хоть убей, не понимаю я, зачем ему понадобились бы эти блестящие штуковины.
– Может быть, ему кто-нибудь заплатил? предположил Марк.
– Опять конкуренты? – усмехнулся Чак. Батлер – доверенное лицо Магдалены, ее правая рука. Сколько же ему надо предложить, чтобы он согласился рискнуть своим положением?
– Получается, что кто-то просто так умыкнул эти кремы, и нам остается только ждать, пока их не попытаются продать? – спросил Марк.
– Черта с два, – ругнулся Чак. – Я уже успел сегодня пообщаться с Уолшем, который очень интересуется ходом расследования. Ждать мы с тобой не можем. Мы должны быстро, учти, очень быстро, разобраться, кто обчистил эту дамочку, иначе неприятности начнутся уже у нас.
Марк помрачнел.
– Надо собрать об этих четверых побольше информации, – продолжил Чак. – Может быть, выяснится, что у Хиган есть судимость за кражу или знаменитый художник Голдштайн давно умер.
– Хорошо, – кивнул Марк. – А тебе не кажется, что Магдалена могла упустить кого-нибудь из виду, когда составляла список. Что, если мы просто попросим ее изъять видеозаписи из службы охраны Сити-Холла и вместе с ней посмотрим их. Все сразу станет ясно…
Ознакомительная версия.
