к вершинам чувственного наслаждения. Наверное, он хотел быть идеальным даже в этом.
— Мне нужно, чтобы ты в меня вошел, — напомнила ему она, тряхнула головой, и длинные шелковистые пряди рассыпались по ее плечам и спине.
Низкий звук, похожий на львиный рык, который вырвался из его горла, был для нее подобен музыке. Расстегнув одной рукой ее бюстгальтер, другой он спустил ее трусики, а затем уложил ее на льняные простыни.
Когда он стянул с себя трусы, Ларк протянула руку к символу его мужского естества, но Гибсон внезапно отстранился.
Сбитая с толку, она молча следила за его дальнейшими действиями. Выдвинув ящик прикроватной тумбочки, он достал оттуда упаковку презервативов.
Ларк удивило, что она совсем забыла о том, что им нужно предохраниться. Потому что когда они были женаты…
Она подумала о секрете, который хранила все эти два года, и на нее нахлынули болезненные воспоминания. Она подавила их усилием воли, чтобы не портить им обоим эту чудесную ночь. Гибсон заслужил ее не меньше, чем она.
К счастью, он быстро предохранился и присоединился к ней. Ощущая на себе приятную тяжесть его тела, Ларк отдалась во власть ощущений. Она соблазнила этого невероятного мужчину и намерена сделать все, что в ее власти, чтобы доставить ему наслаждение.
— Итак, на чем мы остановились? — спросил он.
— Ты собирался подарить нам обоим ночь, которую мы никогда не забудем. А я собиралась тебе в этом помочь. — Просунув ладонь между их животами, она погладила его набухшую плоть и, раздвинув ноги, направила ее между ними.
В ответ на это Гибсон застонал и задвигал бедрами.
— Пообещай мне одну вещь, — пробормотал он.
— Какую? — спросила она, выгибаясь под ним дугой.
— Напомни мне, чтобы я тебя сегодня покормил, — ответил он и вошел в нее одним рывком. — Если ты этого не сделаешь, я, возможно, забуду выпустить тебя из своих объятий.
— Обещаю, — ответила Ларк, несмотря на то что сейчас она меньше всего думала о еде.
Почувствовав его внутри себя, она обхватила его ногами и забыла обо всем на свете. Ее внутренние мышцы смыкались и размыкались, впуская его все глубже. Волоски на его груди щекотали ей кожу, когда он задавал ритм, который она быстро подхватила. Со дня их встречи у здания суда она знала, чего ей недостает, но даже не подозревала, что ее жажда его ласк и поцелуев так сильна. А Гибсон, похоже, знал, в чем она так отчаянно нуждалась, и был готов ей это дать.
Их взгляды встретились, и Ларк прочитала на его лице, что он ошеломлен этой неодолимой страстью не меньше, чем она. Даже когда они были мужем и женой, она не испытывала ничего подобного.
— Одного раза мне будет недостаточно, — предупредил ее Гибсон.
Ларк взяла в ладони его лицо:
— А мне будет нужно в два раза больше, чем тебе. Надеюсь, что еда, которую ты для нас заказал, достаточно сытная, и мы сможем восстановить запас калорий после нашего длительного сексуального марафона.
В ответ Гибсон накрыл ее губы своими, запустил язык вглубь ее рта, и движения его тела стали более быстрыми и резкими.
Учащенно дыша, Ларк крепко держалась за него и пришла в неописуемый восторг, когда они друг за другом достигли точки наивысшего удовольствия. Еще одна причина этого восторга была в том, что до утра оставалось еще много времени, и они смогут повторить эту близость много раз. Поскольку они заранее договорились, что проведут вместе всего одну ночь, она намерена использовать эту возможность по максимуму и получать удовольствие от каждой секунды.
Она лишь надеялась, что сможет сосредоточиться на плотских наслаждениях, не погружаясь в свои мысли и чувства. Между ней и Гибсоном много недосказанного, но пусть все остается так, как есть. Потому что за прошедшие два года он вряд ли изменился, и ему не удастся быть рядом с ней каждый день, как бы он этого ни хотел. Потому что он хочет быть первым во всем, и это стремление к идеалу отнимает у него много времени и других ресурсов. Ей больше не хотелось считать дни до его возвращения и радоваться крупицам его внимания.
Они не вместе. У каждого из них свои цели и проблемы.
Однако сейчас, когда Гибсон в ночной темноте гладил ее по волосам и согревал ее теплом своего тела, она забеспокоилась о том, что ей, возможно, не хватит стойкости, и она снова отдаст ему свое сердце.
Гибсон возвращался босиком из кухни в гостиную с подносом, на котором были напитки и две тарелки с едой. Ларк сидела на ковре перед камином, прислонившись спиной к низкой софе.
Горящий в камине огонь отбрасывал отблески на ее распущенные волосы, все еще влажные после душа, который Ларк приняла вместе с Гибсоном. Пока он разогревал ужин, она завернулась в серый кашемировый плед, но он прекрасно помнил, во что она была одета. На ней были его шорты и майка и больше ничего. При этой мысли в паху у него все напряглось. Это было удивительно, учитывая, что они всего полчаса назад занимались любовью в душе, а перед этим в спальне на кровати. Однако он не мог дождаться, когда они поужинают, и он снова услышит ее стоны исступления.
Он сел напротив нее, поставив поднос между ними.
— Ларк, ты уверена, что тебе здесь удобно?
Подогнув под себя ноги, она потянулась за одним из стаканов с минеральной водой.
— Очень удобно, — ответила она, сделав глоток. — Меня сейчас переполняют эндорфины, и мне было бы комфортно в любом месте.
— Тогда приступай к еде, — сказал он, радуясь, что может полностью расслабиться до завтрашнего дня. — Надеюсь, тебе понравится.
— Конечно, понравится. — Ларк сняла крышку со своей тарелки, на которой лежала курица в миндале и бурый рис. Она выбрала это блюдо из нескольких, которые доставили из ресторана. — Я так себя не баловала с тех пор как… с тех пор, как я перестала быть твоей женой.
Легкость, которую он чувствовал весь этот вечер, улетучилась. После развода он пытался поддерживать Ларк материально, но она наотрез отказывалась принимать его помощь.
— Мне не нравится думать, что ты на себе экономила.
— Дело не в деньгах. Я совсем не это имела в виду, — поспешно пояснила она, накрыв его ладонь своей. — Просто мне стало некогда планировать заранее, что я буду есть на ужин. Да и готовить для себя одной что-то сложное неохота.
Гибсон кивнул в ответ. Она съела кусочек курицы,
