которые он надел после душа, предмет его мужской гордости. — Я хочу тебя.
Он застонал в ответ и переключился на другой сосок. Его рука тем временем скользнула вниз по ее животу и накрыла холмик у входа в ее заветную пустоту. Чувствуя каждое движение его умелых пальцев, которые ласкали ее теплые влажные складки, она опасалась, что не сможет расстаться с ним утром.
Прогнав тревожные мысли, Ларк запустила ладонь под пояс его брюк и принялась поглаживать пальцами его огромную плоть, которая напоминала ей стальной жезл, обтянутый бархатом.
— Ты принес сюда презервативы? — Она очень на это надеялась, потому что спальня была слишком далеко.
Ее сердце бешено стучало, по всему телу пробегала дрожь.
— В левом кармане, — ответил он и стал погружать в нее палец, пока не достиг ее самой чувствительной точки. — Держись за меня.
Обхватив его руками, она встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах отражение огня в камине.
Он был знатоком ее тела и мог как растягивать ее удовольствие, так и делать все очень быстро. В этот раз он выбрал второй вариант и довел ее до экстаза за считаные секунды.
— Сейчас я сделаю тебе приятно, — пообещала Ларк, немного отдышавшись.
— Давай позже, — сказал Гибсон. — Сначала я хочу доставить максимальное удовольствие тебе.
Это прозвучало решительно и уверенно. Он знал, чего она хотела, и был готов ей это дать.
Он вынул палец, но только для того, чтобы снова погрузить его в ее влажную пустоту. Ее внутренние мышцы стали быстро сокращаться, принимая его. Напряжение внутри его нарастало с каждой секундой, пока ее тело не дернулось вверх и не задрожало. Затем ей стало легко, ее разум затуманился, и она испытала ощущение полета.
На этот раз она довольно долго приходила в себя. Все это время Гибсон был рядом и терпеливо ждал. Когда она наконец успокоилась, первым делом развязала шнурок на его брюках и спустила их с его бедер. Запустив руку в левый карман, она достала оттуда пакетик из фольги, вскрыла его дрожащими пальцами и надела предохраняющее средство на восставшую плоть Гибсона.
— Теперь твоя очередь. Ложись на спину, — скомандовала она.
Гибсон тут же подчинился, и она, глядя в его горящие от страсти глаза, оседлала его.
— Я мечтал об этом моменте, — произнес он хриплым голосом.
Ларк сказала себе, что причина этой хрипотцы — сексуальное возбуждение, а не более глубокие чувства, от которых у него сдавило горло.
Именно это произошло с ней. У нее так сильно сдавило горло, что она не могла говорить. Иначе она сказала бы ему, что тоже мечтала об этом.
Приподнявшись, она обхватила пальцами символ его мужского естества, направила его между своих бедер и стала медленно садиться, пока он не оказался глубоко внутри ее. Затем она, помня о том, что ему нравилось растягивать удовольствие, начала медленно подниматься и опускаться.
В медленном ритме не было ничего скучного. Напротив, таким образом можно было найти все эрогенные зоны и получить максимальное наслаждение. Узнать, как привести друг друга на край обрыва, чтобы совершить свободное падение.
— Можешь делать это настолько медленно, насколько тебе хочется, — протянул он, не сводя с нее глаз. — Я могу наблюдать за тобой целую вечность.
Он провел ладонью по ее бедру, по изгибу ее талии. Его глаза ловили каждое ее движение, словно она была самой искушенной женщиной на свете.
— В таком случае тебе лучше не говорить мне подобные вещи, иначе я потеряю контроль над своим желанием, и все произойдет быстрее, чем нам обоим хотелось бы.
Чтобы продемонстрировать ему это, она сделала несколько быстрых движений бедрами.
Его глаза сузились.
— Ах ты, озорная девчонка.
Ей нравилось его дразнить, но после всего, что он сделал, чтобы доставить ей удовольствие, она чувствовала, что должна дать ему то, чего он хотел. Кроме того, ей нужно было сделать все для того, чтобы эта ночь продлилась как можно дольше.
Потому что, в то время как Гибсон ошибочно полагал, что сможет ее вернуть, и впереди у них будет много страстных ночей, Ларк была уверена в обратном.
Если бы он узнал ее секрет, не захотел бы ее возвращать. Ведь когда они были мужем и женой, она скрыла от него одну вещь, которую не имела права скрывать.
Поэтому сейчас она действовала медленно, давая ему все, что он мог от нее хотеть. Она двигалась вверх-вниз, раскачивалась из стороны в сторону и вперед-назад.
Когда у нее устали ноги, она рухнула на Гибсона, позволив ему обхватить ее руками и перевернуться вместе с ней. Теперь инициатива перешла к нему, и он, запустив пальцы ей в волосы, сделал так, чтобы они оба в считаные секунды достигли кульминации. Все было так безупречно, что Ларк захотелось плакать.
Или, может, ей просто нужно было оплакать все то, что они потеряли. И все то, что они потеряют снова. Потому что сейчас, когда ее мир сузился до объятий Гибсона и учащенного биения их сердец, ей стало ясно одно: она все еще любила своего бывшего мужа, и, если она вовремя не остановится, последствия будут необратимыми.
Утром Гибсона разбудил телефонный звонок. Жмурясь от яркого света, проникающего в окна, он посмотрел на часы на стене и удивился, почему он только проснулся, хотя было уже почти девять. Но затем он почувствовал запах Ларк на простынях и вспомнил, чем они занимались всю ночь.
Где она сейчас? В душе? Ему было необходимо ее увидеть, прикоснуться к ней и убедиться, что прошлая ночь ему не приснилась. Поднявшись с кровати, он взял с тумбочки свой мобильный телефон, направился в ванную и по пути нажал кнопку соединения.
— Декс, повторяю, я не рассматриваю никаких предложений, — сказал он, приоткрыв дверь ванной.
Ларк там не было. Может, она на кухне?
— Гибсон, это предложение тебе понравится, — начал его агент. — Контракт уже составлен. Он самый выгодный из всех, что были нам предложены на данный момент. Более того, он от команды, которая в этом сезоне гарантированно выйдет в плей-офф.
— Ни одна команда не может быть уверена на сто процентов, что выйдет в плей-офф, — ответил Гибсон, который уже устал от попыток Декса вернуть его в спорт. — В любом случае это уже не имеет значения, потому что я больше не играю в хоккей.
Вернувшись в спальню, чтобы надеть тренировочные брюки и футболку, он обнаружил, что вещи Ларк исчезли. Разумеется, это всего лишь означало, что она встала раньше
