– Ты прощена, – Яннис был убежден – то, что она называет ложью, скорее всего, какая-нибудь невинная выдумка.
У нее же принципы…
– Но вы еще не знаете, о чем я солгала.
Яннис смотрел на ее полные мягкие губы.
– Ты чудно выглядишь. Когда мы вместе пойдем домой, я даже не стану спрашивать, что это за ложь.
– Вы когда-нибудь думаете о чем-то, кроме спальни? – спросила она, чувствуя себя ужасно неловко.
– Нет… когда ты рядом, – признался Яннис, понижая голос, стараясь быть честным, как она того и хотела. – Я забываю даже о бизнесе. Возможно, если бы ты принадлежала мне и я мог осуществить все свои эротические желания, я думал бы о другом… иногда.
– Я пришла для серьезного разговора.
– Не трать слова. Я не настроен на это.
Мэдди решительным движением сняла жакет и положила его на стул, каждую секунду боясь окончательно потерять самообладание.
– Кажется, ты тоже, – добавил Яннис низким голосом, очень надеясь, что она собирается снять и еще что-нибудь, кроме жакета. Ему было все равно, сколько серьезных бесед ему придется провести после.
– Яннис?.. – окликнула его Мэдди, кончиком языка проводя по пересохшим губам. Он должен заметить, что моей тончайшей талии больше не существует.
Но вместо этого его взгляд был прикован к розовому контору ее влажных розовых губ.
– Как мне нравится твой рот…
До Мэдди дошло, что ее черная футболка и юбка-стретч гораздо лучше скрывают ее фигуру, чем она предполагала. Втягивая воздух, она с трудом выдавила:
– Неужели вы ничего не замечаете?
Яннис некоторое время осматривал привлекательные округлости ее фигуры, предвкушая эротические удовольствия. Его очаровала пышность ее груди. Воображение помещало Мэдди в его постель, в кабинет, в комнату, в его частный самолет. Всегда для него, всегда достижимая…
– Твоя грудь восхитительна.
– А… живот?
Яннис присмотрелся. Почему она выглядит так, словно проглотила подушку?
– Громадный… Беременна, – почти прошептал Яннис по-гречески. И добавил, уже по по-английски: – Но ты говорила, что не беременна.
Тишина в комнате стала такой напряженной, что казалось, в воздухе вспыхивают молнии.
– Как же так, Мэдди? – тихо спросил Яннис.
Мэдди пошатнулась.
– Да, но…
– Это и есть та ложь, о которой ты говорила?
Мэдди кивнула.
Яннис поднял руку в обвинительном жесте.
– Ты не прощена.
– Я понимаю, для вас это потрясение…
Гнев кипел в Яннисе, а ведь он всегда гордился умением держать себя в руках. Мало того, что она скрылась, так она еще сделала это, нося его ребенка!
Яннис пристально смотрел на Мэдди яростным взглядом. Он слегка отодвинулся, чтоб ему было лучше видно. Но ее заметно округлившийся живот вскоре превратился для него в источник очарования. Он не мог вспомнить, когда смотрел таким образом на беременную женщину. Где-то глубоко в его мужской душе разгоралось первобытное чувство удовлетворения. Он зачал ребенка. Его семя она носит в животе.
– Это мой ребенок, – сказал Яннис. – С самого первого мгновения у меня было право участвовать в принятии каждого твоего решения.
– Я вижу это иначе, – Мэдди опустилась на стул.
– Тогда лучше научись видеть это моими глазами. Посмотри, как ты все время все запутываешь! – яростно набросился на нее Яннис. – Как ты посмела скрыться, не сказав мне, что ждешь от меня ребенка?
– Ничего я не запутывала! – В попытке защититься Мэдди сжала кулаки. – Я думала, что делаю как лучше для вас и вашей невесты.
– Чепуха! – отмахнулся Яннис. – Это было наказание, твоя месть…
– Вы обвиняете меня в ужасных вещах… Я не такая себялюбивая и злобная!
– Первым делом скажи, где ты была все это время, – мрачно потребовал Яннис.
Мэдди потерла лоб.
– Я поехала в Саутенд, но там у меня возникли проблемы с домовладельцем, так что пришлось снова переехать…
– Какие проблемы?
Ее мягкие губы сжались.
– Он названивал и требовал встречи, мне от этого стало не по себе.
– Я им займусь, – пообещал Яннис, приходя в ярость. – Почему ты не позвонила?
– Это было не так уж страшно. Но… – Мэдди прикусила губу. – Второй переезд оставил меня почти без средств, а найти работу было трудно. В моем состоянии не всякая работа подойдет.
Отвернувшись, Яннис подошел к окну. Он был огорчен тем, что Мэдди не обратилась к нему за поддержкой. Ни одна женщина прежде не вела себя так, словно он не заслуживал доверия.
– И что же случилось с твоими незыблемыми принципами? – спросил он. – Ты так гордилась ими. Где же они были, когда ты сбежала, скрыв от меня, что собираешься стать матерью моего ребенка?
– Я, в самом деле, считала, что поступаю правильно…
– Я доверял тебе, – Яннис смотрел на нее пронизывающим взглядом, – и все же ты мне солгала…
– Я чувствовала себя виноватой, – выдавила из себя Мэдди. – Но раз вы из-за меня разорвали помолвку… Теперь я понимаю, мне не следовало исчезать после того, как я узнала, что беременна.
Яннис замер. Она заходила слишком далеко и слишком быстро.
– Здесь нет никакой связи. Никакого отношения к разрыву помолвки ты не имела, – подчеркнул он. – Надеюсь, это облегчит твою совесть.
– Да.
Ироничный ответ Янниса подействовал на Мэдди словно ведро ледяной воды. Как глупо было думать, что их роман мог повлиять на его решение расстаться с Кристой! Ей хотелось провалиться сквозь землю.
На лбу Мэдди выступила испарина. Она глубоко вдохнула, стараясь победить волну головокружения.
– Яннис, я… – приступ тошноты повторился, Мэдди поднялась, чтобы выйти из комнаты. Но темнота накрыла ее, словно душное одеяло, и она провалилась в обморок.
Долю секунды Яннис в ужасе смотрел на нее, затем наклонился, чтобы приподнять ее.
Мэдди постепенно приходила в себя, но тут ее ослепила фотовспышка.
– Что это? Что случилось?
– Папарацци, – прорычал Яннис. – Они ждали нас у отеля и последовали за нами. Кровососы!
– Где мы?
– В частной клинике. Я хочу, чтоб тебя обследовали.
– Но я утром посещала врача, – запротестовала Мэдди.
– От него было не много пользы, – настаивал Яннис.
– Я просто не ела с самого утра. Как глупо! – вздохнула она, вставая.
Но стоило ей сделать шаг, как у нее снова закружилась голова, и ей пришлось ухватиться за Янниса, чтобы не упасть.
Внезапно Мэдди захотелось, не обращая внимания ни на персонал клиники, ни на Немоса, ни на папарацци, обнять Янниса за шею и прижаться к нему как можно крепче. Она хотела сохранить эту секунду в памяти, чтобы воскресить ее потом, когда его уже не будет рядом.
