Кристос потер затылок. Он не мог бы объяснить этого никому. Даже не собирался и пытаться. Он знал только, что Ава принадлежит ему, и ему было важно, чтобы Гилермо и весь остальной мир тоже знали об этом.
— Что так расстроило ее? — спросил Кристос у друга.
— Она переживает, что тебе будет неудобно перед обществом, если твоя свадьба не будет безукоризненной.
Кристос тихо выругался себе под нос.
— Какая чепуха!
— Я так ей и сказал. Но она все равно волнуется. Твой отец убедил ее, что Теакисы сами задают моду, а не следуют ей.
— Вот уж кому-кому говорить о моде, но только не Ари, — сказал Кристос скорее себе самому, чем Гилермо.
— Он осложняет жизнь Аве.
— Зачем?
Гилермо пожал плечами.
— Может быть, чтобы заставить ее убежать. Она же убегала раньше.
— Папарацци преследовали ее.
— Я читал то, что было в прессе. Молодой женщине трудно такое выдержать.
— Да, — сказал Кристос.
Он не стал объяснять своему другу, что Ава сбежала скорее не из-за публикаций в желтой прессе (хотя чего стоил только один газетный заголовок: «Няня Теакисов поймала обоих братьев»!), а из-за приступа его гнева.
Гилермо подошел к лестнице.
— Ты придешь?
— Через минуту. Я хочу поговорить с Авой наедине.
Ничего плохого между Авой и его другом не происходило, когда он вошел. Ава вела себя сдержанно с его друзьями, и Кристос стал понимать, что так она вела себя с большинством мужчин.
На этот раз его сжигала не такая бешеная страсть. Страсть оставалась, но он был способен принимать разумные решения.
Гилермо ушел, а Кристос в ожидании Авы оглядывал ее гостиную. Она привнесла сюда свое, развесив на стенах фотографии Тео и его забавные и по-детски меткие изречения, которыми она гордилась. В одном углу комнаты были навалены большие подушки, а к стене прислонена сумка на колесиках, которую она привезла для Тео.
Ава старалась приспособиться, к жизни в его доме.
Выйдя из своей спальни, Ава с удивлением увидела, что Кристос ждет ее. Он уютно расположился на подушках, где она обычно читала Тео сказки на ночь.
— Иди сюда, — позвал ее Кристос.
Она подошла и села с ним рядом. Он обнял ее и нежно погладил большим пальцем ее нижнюю губу.
Ее губы были слегка припухшими от его влажного поцелуя.
— Извини, если я сделал тебе больно.
— Ты не больно мне сделал, — сказала Ава, — а заставил меня подумать, что я совершила ошибку, попросив тебя подождать, пока мы поженимся...
Ей не хотелось рассказывать ему, как она стояла перед Марией и Доротеей и чувствовала себя чумазой девчонкой из автофургона, которая никогда бы не смогла привлечь его внимание, не говоря уж о том, чтобы удержать. Это чувство возвратило ее назад, к тому, что сказал ей тогда Ставрос: Кристос всегда будет видеть в тебе только дешевую американку:
Естественно, Кристос не поехал за ней, когда она покинула Миконос и Грецию, чтобы вернуться в Штаты. Но она всегда надеялась, что он отпустил ее потому, что злился, а не потому, что она была ему безразлична.
— Ничего не происходило между Гилермо и мной. Мы просто разговаривали.
— О чем?
— Он дал мне совет, как вести себя с твоим отцом.
— Правда? И что он посоветовал тебе? Ава закусила губу.
— Послать его к черту. Но я почему-то не думаю, что смогу сделать это.
Кристос улыбнулся.
— Я тоже не представляю. Я сказал Антонио, что ты командуешь нашей свадьбой. И не позволяй никому вмешиваться.
— Это не так просто. Я не уверена, что смогу все сделать правильно.
— А я уверен, что сможешь. Ты уже не такая юная женщина, какой была пять лет назад. Не забывай об этом.
— Не хочешь ли ты сказать, что я изменилась? Твой поцелуй, когда ты вошел... Это был требовательный поцелуй.
— Да.
— Ничего не произошло между Гилермо и мной, — снова повторила Ава.
— Я знаю.
— Ты веришь мне? — спросила она.
— Верю, что между вами ничего не было.
— Потому что ты веришь своему другу.
— А это важно?
— Важно для меня.
— Почему? Мы вместе. Собираемся пожениться.
Именно поэтому ей и было это так важно.
— Потому что мы собираемся пожениться. Кристос прижал к себе ее голову.
— Ава, ты такая сложная.
— И ты тоже, — сказала она, не понимая, чего он на самом деле хочет от нее.
— С чего ты вдруг приехал домой? — спросила она наконец. Она скучала по нему, когда он был на работе, хотя действительно старалась научиться справляться со всем сама. А сейчас просто закрыла глаза и поудобнее устроилась у него на коленях.
— Тео попросил меня приехать, — сказал Кристос, гладя ее спину.
— Он скучает, когда ты уходишь.
— Я тоже скучаю по нему.
Она откинула голову и увидела искренний взгляд его черных глаз.
— Хотя и не уверен, что он твой сын.
— Он — Теакис, и я действительно люблю его. Несмотря на то что Аве хотелось услышать от Кристоса еще и то, что Тео его сын, она не давила на него.
— Я рада этому. Я не смогла бы оставаться здесь, если бы ты плохо относился к нему.
— Однако ты останешься здесь и позволишь моему отцу плохо относиться к тебе?
— Не лови меня на слове. Это нечестно. С твоим отцом трудно.
— Я знаю. Ты хочешь жить отдельно?
— Ты имеешь в виду — не на этой территории? Кристос пожал плечами.
— Я вырвал тебя из привычной жизни. И хочу, чтобы Миконос стал твоим домом.
Хотя это был еще не совсем ее дом, то есть то место, где она бы чувствовала себя комфортно, Аве не хотелось нарушать жизнь Тео новым и таким скорым переездом.
— Я ничего не имею против того, чтобы жить здесь. Нам с твоим отцом надо просто выяснить отношения. И я договорилась со школой Тео о том, чтобы работать там на общественных началах.
— Не позволяй ему командовать тобой, — сказал Кристос.
— Не позволю. И тебе тоже.
— Хорошо.
Ава улыбнулась.
— Пойдем-ка лучше обедать. Тео, наверно; уже хочет есть, но он будет ждать тебя.
Ава попыталась подняться, но Кристос снова притянул ее к себе.
— Я знаю, что ты не стала бы изменять мне с Гилермо.
Ава затаила дыхание. Не говорит ли он тем самым, что доверяет ей? Или это всего лишь оливковая ветвь мира? Робкий намек на то, что они могли бы построить совместную жизнь...
