— Что я только делаю? — проговорила Ава.
— Выходишь замуж за своего красивого Сказочного Принца, — сказала Шэри Донелли. Шэри работала у Тристана и оказала ему любезность, согласившись приехать на свадьбу. Августина, младшая сестра Гилермо, тоже была подружкой невесты. Шестнадцатилетняя Августина была невероятной красавицей и к тому же очень милой и застенчивой девушкой.
— Сказочный Принц? Это только если Сказочный Принц был высокомерным и вечно всеми командовал, — сказала Ава. Кристос, безусловно, любовь всей ее жизни, но она иногда удивлялась тому, как могла влюбиться в такого безмерно самоуверенного человека.
— Это никак невозможно проверить, — сказала Лоретта, взбивая свои короткие светлые волосы. Лоретта была единственной в мире женщиной, с которой Ава чувствовала себя уютно.
— Очень смешно, — сказала Ава, наконец улыбнувшись.
Шэри покачала головой.
— У меня такая же история. Люблю парня, которого не должна любить.
— Тристана? — спросила Ава. Хотя Шэри была одета в такое же платье, как другие подружки невесты, она выглядела... как-то бледно, незаметно. Но она была пылкой натурой и, как заметила Ава, совершенно преображалась рядом с Тристаном.
Шэри вспыхнула и отвела взгляд.
— Господи, надеюсь, это не слишком заметно. Обрадовавшись тому, что проблемы не у нее одной, Ава подошла к Шэри и обняла ее за плечи.
— Это заметно только тем, кто находится в таком же положении.
— Мы совсем не в одинаковом положении. Кристос женится на тебе и смотрит на тебя такими глазами, что сразу видно, как он хочет быть с тобой.
— Хотеть не то же самое, что любить. Кристос женится на мне, потому что... Не знаю, зачем он женится на мне. Кажется, я совершаю ужасную ошибку.
Августина отложила в сторону зеркало, перед которым подкрашивала губы.
— Страсть никогда не бывает ошибкой, Ава. С нее начинается любовь.
— И это говоришь ты? — спросила Ава у юного существа.
Девушка пожала нежным плечиком.
— Я испанка, а нам знакома страсть. — Сказав это, она неожиданно хихикнула. — Вообще-то так сказал Гилермо.
Августина вызвалась помочь Шэри подкраситься, и они отошли в сторонку.
— Ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила Лоретта. — Еще не поздно все отменить.
Нет, уже поздно. Ава хотела выйти замуж за Кристоса, хотела этого с той первой ночи любви пять лет назад. И хотя никогда не мечтала прежде о свадьбе, но, как только оказалась в объятиях Кристоса, стала мечтать об этом. О том, чтобы Кристос стал ее мужем.
— Не уверена, но отменять ничего не хочу.
— Ты все еще беспокоишься за Тео?
— Нет. Кристос — прекрасный отец, и думаю, если бы я сказала, что не. могу оставаться здесь, он бы что-то придумал для нас. Я выхожу за него не потому, что должна.
Лоретта крепко обняла ее.
— Хорошо. Он мне нравится. Мне кажется, что он подходит тебе.
— Ха! Слишком много командует.
— И ты такая же. Тебе нужен мужчина, который умеет заботиться о других.
Ава думала иногда, что это отличительная черта Кристоса. Качество, которое отличало его от других мужчин.
— Пора, — сказала Мария, входя в комнату. В одной руке она держала маленькую шкатулку. Вместе с Марией вошел Тео, который великолепно смотрелся в своем смокинге.
— Мам, я только что выпил шампанского с папой, и оно мне совсем не понравилось.
— Это ничего.
— Через минуту сюда придет фотограф, чтобы сделать снимки, — сказала Мария. — Тео, иди сюда, я причешу тебя. — Она повернулась к Аве. — Это вам.
Мария протянула ей шкатулку, на которой рукой Кристоса было написано ее имя, и отошла в сторонку.
— Я оставлю тебя на минуту, — сказала Лоретта и подошла к Августине и Шэри.
Шкатулка была деревянной и внутри позолоченной. На крышке стояло фамильное клеймо Теакисов, которое Ава неоднократно видела за последние несколько недель.
Она открыла шкатулку и, почувствовав свежий запах кедра, зажмурила глаза и глубоко вдохнула.
Потом открыла глаза и заглянула внутрь. Там лежала украшенная виньеткой открытка. Она взяла ее и нетерпеливо прочла:
Все Теакисы — люди моря, и пусть то, что лежит здесь, напоминает тебе, что ты теперь тоже Теакис.
Ава отодвинула открытку в сторону и извлекла из-под нее бархатный ювелирный мешочек. Развязав его, она вынула шейное украшение в виде красивого, инкрустированного бриллиантами и сапфирами обруча с платиновой подвеской в форме якоря. Внутри мешочка оказались еще и соответствующие шейному украшению серьги и браслет.
Затаив дыхание, она не сводила с подарка глаз.
— Папа сказал, что это напоминает ему твои глаза, — произнес Тео, дотронувшись до одного из сапфиров.
В эту минуту Ава поняла, что сделала правильный шаг. Слова Тео больше всяких украшений убедили ее в том, что, пусть свадебное торжество и не в ее вкусе, она не ошиблась. Выйдя замуж за Кристоса, она поступила правильно.
На фоне закатного неба, стоя на террасе дома Теакисов, откуда открывался вид на Эгейское море, они произнесли свой обет. В конце церемонии Кристос поцеловал Аву, сопроводив поцелуй обручальным кольцом, которое показало всему миру, что она принадлежит ему.
Во время этого поцелуя засверкали вспышки фотоаппаратов, и Кристоса охватило чувство неминуемой беды. Он пригласил нескольких известных фоторепортеров, в том числе того, кто должен, был сделать репортаж об их свадьбе для одного из журналов Тристана Сабинэ. Но внимание публики не всегда благосклонно.
Фотовспышки напомнили ему о той злости, которую он почувствовал, когда желтая пресса вытащила на свет историю романа Авы со Ставросом.
Обнимая Аву за талию, Кристос повел ее по проходу между рядами, где сидели их друзья и родственники.
Слово счастлив слишком банально определяло бы его состояние. Он отогнал мысли о прошлом, понимая, что единственный путь обрести некоторое подобие мира — это сосредоточить все свое внимание на Аве, Тео и будущем, которое начало постепенно вырисовываться перед ним.
— Кристос, почему ты ведешь себя так... Он удивленно поднял бровь.
— Так?..
— Подчеркнуто собственнически, пожалуй. Я твоя теперь, — сказала Ава.
Был какой-то оттенок в ее голосе, которого он не понял, да и не пытался понять.
— Давно, черт возьми, пора.
— Ты действительно так считаешь?
