Когда вечером всех пригласили к столу, Джоанна спустилась по лестнице, держа Густаво под руку. Она поймала их отражение в огромном зеркале и была приятно удивлена тем, насколько хорошо выглядел Густаво. На его губах играла приятная улыбка, лицо выражало полнейшее спокойствие и уверенность.
На ужин подавали легкие блюда, потому что повара были заняты приготовлением яств для предстоящего свадебного банкета. После ужина гости разделились по интересам, и Джоанна с радостью присоединилась к своим дальним родственникам и давнишним друзьям.
Лорд Рэнли не удержался и спросил:
— Что происходит, дорогая? Ты и он — вместе?
Это был видный мужчина, недавно разменявший шестой десяток, с седыми волосами, которые нисколько не портили его привлекательную внешность. Джоанна любила его и знала, что для него на первом месте стоят интересы семьи.
— Томми, — начала она, — если тебе на ум приходят некие непристойные мысли, то можешь забыть об этом.
— И где же его жена? До меня недавно дошли слухи…
— Между ними все кончено. Они в разводе.
— И сейчас он с тобой? Интересно.
— Я же сказала, чтобы ты даже не думал об этом.
— Но, моя дорогая, ты же меня знаешь. Я не упущу шанса добавить к нашей семье благородной крови, а тем более принца. В прошлый раз нам не повезло и мы его упустили, но…
— Я начинаю сердиться!
Он усмехнулся, но закрыл тему разговора, хотя спустя несколько минут Джоанна увидела, что он весьма оживленно разговаривает о чем-то с Густаво. Ей оставалось только надеяться, что лорд проявит такт и благоразумие.
Джоанна не могла не заметить, что, когда лорд Рэнли отошел к другому гостю, Густаво чувствовал себя не в своей тарелке. Люди знали его лишь в связи со скандалом давно минувших дней, и Густаво это не нравилось. Но он презрел все предрассудки и принял приглашение на свадьбу только для того, чтобы быть с ней рядом.
— Уже довольно поздно, — произнесла она, подходя к нему. — Я иду спать.
— Я тоже, — сказал Густаво, заметив, что остальные гости начали постепенно расходиться.
Они пожелали всем спокойной ночи и вместе поднялись наверх.
— Завтра будет тяжелый день, — вздохнула Джоанна.
— И довольно длинный.
— Постараемся сделать все возможное, чтобы он прошел замечательно. Спокойной ночи.
Они обнялись, а затем разошлись в противоположных направлениях.
Под впечатлением от своего нового состояния радости Джоанна заснула, как только голова коснулась подушки, и проспала спокойно всю ночь. Но на рассвете кто-то бесцеремонно схватил ее за плечи и принялся трясти.
— Джоанна, проснись, пожалуйста! Произошло нечто ужасное!
— Что? Что случилось?
Джоанна открыла глаза и увидела на своей постели рыдающую Этту.
— Это катастрофа, — всхлипнула она.
— Какая катастрофа? Да что случилось, Этта?!
— У Джины высокая температура. Она заболела.
— Черт! — выругалась Джоанна, забыв о приличиях. Джина была главной подружкой невесты.
— Милая моя, ты можешь сделать это ради меня? Пожалуйста!!! Ты такого же роста и размера, как Джина. Тебе идеально подойдет ее платье.
— Да… да. Хорошо, — пробормотала Джоанна, так до конца не проснувшись.
Этта запечатлела на ее щеке поцелуй.
— Спасибо, огромное тебе спасибо! Спи дальше.
Этта выскользнула из спальни Джоанны, которая тут же провалилась в сон.
Она проснулась через несколько часов и быстро села на постели.
— Что я пообещала сделать?! — Она потянулась к телефону на тумбочке возле кровати и позвонила в комнату двоюродной сестры. — Этта?
— Да, дорогая. Зайди ко мне и примерь свое платье. Я позабочусь, чтобы твой завтрак принесли в мою спальню.
Джоанна поспешно накинула халат и уже через несколько минут была в комнате у Этты.
— Быстро скажи, что все это приснилось мне ночью.
— Нет, у бедной Джины жар. Она лежит в постели и не принимает никого до окончания свадебных торжеств. Посмотри на свое платье!
Джоанна посмотрела — и ахнула. Этта задумала нарядить своих подружек в платья, похожие на ее свадебное, лишь с некоторыми вариациями в оттенках. Свадебное платье Этты было сплошь в кружевах, с рукавами, достающими до пола наподобие шлейфа. Как и полагается, оно было белого цвета.
Предполагалось, что шесть подружек невесты будут одеты в такие же наряды, но только нежно-розового цвета, однако платье Джоанны оказалось тоже белым. Единственной разницей было то, что невеста наденет на церемонию фату, а девушкам полагались изящные шляпки, украшенные живыми цветами.
— Сидит превосходно, — с довольным видом заключила Этта, когда Джоанна примерила платье. — Ты будешь выглядеть потрясающе. А теперь сними его, чтобы мы могли спокойно позавтракать.
В каком-то тумане Джоанна проглотила несколько булочек и запила их кофе, пока Этта давала ей наставления и последние инструкции. Джоанна тщетно пыталась сконцентрироваться на ее словах.
— Ладно, — наконец сказала она, надевая свой халат. — Я пойду к себе в комнату, приму душ и вернусь сюда.
Джоанна вышла в коридор, погруженная в свои мысли, и поэтому не сразу заметила Густаво. Он кашлянул, и она повернулась к нему.
— Хорошо, что я тебя встретила, — начала она, кладя руку ему на плечо. К ее изумлению, он вздрогнул. — Я хотела зайти к тебе, чтобы сказать, что не смогу поехать в церковь в одной машине с тобой.
Выражение его лица изменилось.
— Я понимаю. Ты слишком поздно возвращаешься к себе, — процедил он. — Думаю, что в целях сохранения секретности тебе надо было бы пораньше проскользнуть в свою спальню. Люди в этом доме очень строго относятся к вопросам морали.
До нее внезапно дошел смысл сказанного.
— Хочешь сказать, что ты подумал, будто я… Густаво, ты хоть знаешь, чья это комната?
— Нет, и не хочу знать, — резко ответил он. — Ты не должна мне ничего объяснять.
— Конечно, не должна. А вот ты обязан извиниться передо мной. Как ты мог подумать обо мне такое?! Тебе должно быть стыдно за себя.
Что-то в ее неподдельной ярости поколебало его уверенность.
— Джоанна… Прости, я не хотел тебя обидеть.
— Неужели?! А как же твое замечание по поводу того, что надо раньше возвращаться к себе, чтобы люди ничего не заподозрили?! Это вырвалось у тебя автоматически, исходя из личного опыта? Насколько рано ты, Густаво, возвращаешься к себе?
— Не вижу необходимости обсуждать это.
— Я так и думала. Только если у нее есть квартира в Риме, тебе и не нужно возвращаться домой. Или, может, у нее слишком любопытные соседи? Ты, наверно, прячешь от них лицо, когда уходишь, так?
