— Но я… — попыталась протестовать Эстрелла, но Рамон не обратил на нее внимания.
— Я обещал твоему отцу позаботиться, чтобы ты добралась домой в целости и сохранности, Ї сказал он. — А я выпил слишком много шампанского, чтобы вести машину. Пако позаботится о тебе.
— Но я еще не хочу уезжать.
— Эстрелла… — голос Рамона звучал отвратительно благоразумно. — Это был длинный вечер, и у нас впереди трудная неделя подготовки к свадьбе.
Он мягко прикоснулся к лицу Эстреллы, проведя пальцами по щеке, и только его холодный взгляд остановил ее от того, чтобы поцеловать его ладонь.
— Я не устала.
— Вот и прекрасно. Мне нужна сияющая невеста в день нашей свадьбы, а не бледная и измученная от недосыпания.
— Но…
— Эстрелла, ты едешь домой.
Рамон не повысил голоса, он оставался по-прежнему холодным и ровным, но сказано это было так настойчиво, что она не посмела спорить. И уж не могла сказать ему, как нуждалась в его объятиях, в его поцелуях.
— Хорошо. Если ты настаиваешь.
Эстрелла поцеловала его в щеку, встав на цыпочки, но никакой реакции не последовало. Если бы она не почувствовала тепла его кожи, то подумала бы, будто он весь покрыт стеклом, холодным и твердым. Он даже не поцеловал ее в ответ, лишь накинул длинное, черное бархатное пальто ей на плечи.
— Спокойной ночи, дорогая! Приятных снов.
Он почти подталкивал ее, когда она шла вниз по ступенькам к машине, и едва она уселась, хлопнул дверью.
Эстрелла попыталась помахать ему рукой, послать воздушный поцелуй, но Рамон быстро постучал по окну водителя, давая знак, что можно ехать. Секунду спустя он уже поднимался по ступенькам.
После того вечера они не провели ни одной ночи вместе. Он всегда был идеально вежлив, даже дружелюбен, но они редко оставались наедине.
Так что день их свадьбы Эстрелла ждала с большим нетерпением, почти таким же, как если бы она была девственницей, и ждала свою первую брачную ночь.
Взглянув на прекрасное обручальное кольцо в виде звезды из бриллиантов, которое сверкало на ее пальце, она мягко прикоснулась к нему, ее глаза затуманились, а выражение лица сделалось задумчивым.
С каким Рамоном она встретится сегодня ночью? Со страстным любовником, который не мог от нее оторваться, или с отстраненным и замкнутым мужчиной, каким он был с вечера их помолвки? Она не знала, и это незнание заставляло ее нервничать.
Она крутила свое обручальное кольцо на пальце, не в силах справиться с тревогой.
— Эстрелла!
Голос Мерседес вернул ее к реальности. Эстрелла быстро подняла голову.
— Прости, — неловко произнесла она. — Я была за тысячи километров отсюда.
— И я даже знаю, где, — усмехнулась Мерседес. — Интересно, знает ли мой брат, как сильно ты в него влюблена.
— Что?..
Эстрелла попробовала что-то сказать, но не смогла произнести и слова, ее горло от волнения пересохло, потому что Мерседес попала в самую точку.
Любовь.
Неужели Мерседес сказала «влюблена»?
Как узнать, что ее ждет впереди? И какие новые проблемы принесет ей этот брак?
«Интересно, знает ли мой брат, как сильно ты в него влюблена».
О, небеса, помогите! Что же ей теперь делать?
— Твоя невеста скоро будет здесь, — Хоакин усмехнулся, глядя на своего брата, когда они стояли возле алтаря в маленькой деревенской церкви. — Наслаждайся последними минутами свободы.
— И это говорит мужчина, который сам женат не больше месяца, — засмеялся Алекс, самый младший из трех сыновей Хуана Алколара. Как женатый человек с опытом, могу только искренне поддержать тебя.
Он говорит это от души, подумал Рамон, видя, как Алекс ищет глазами высокую стройную фигуру своей жены-англичанки Луизы, которая сидела всего за несколько метров от них на скамье, держа дочку на коленях. С тех пор, как Алекс вернулся из Англии с Луизой, которая заявила, что непременно будет его женой, эти двое были неразлучны. А теперь и рождение Марии-Елены стало венцом их любви.
Хоакин тоже обрел свое счастье. Теперь они были женаты и ждали своего первого ребенка. Его отношения с отцом и Рамоном сделались лучше и спокойнее после того, как он остепенился. Осознание того, что он любит и любим, превратило его из «одинокого волка», как называли его некоторые, в совершенно другого человека.
Себе Рамон мог признаться, что чертовски завидовал братьям. Достаточно было бросить на них взгляд, чтобы понять — оба нашли свое счастье. А у него совсем другая судьба. И если быть до конца честным с самим собой, то придется признать, что предстоящий брак не сулил ему спокойствия. Еще неизвестно, сколько он продлится.
Мать его рано умерла, а человек, которого он долгое время считал своим отцом, никогда не испытывал к нему особо нежных чувств. Рамон поклялся, что когда он вырастет, то обязательно женится по любви и создаст нормальную семью, которой у него никогда не было.
Так почему он женится на Эстрелле? Почему стоит здесь сегодня со своими братьями, одетый в традиционный свадебный костюм, на котором настояла Эстрелла.
— Должен признать, что я удивлен, — сказал Алекс. — Мне казалось, что если ты и поведешь кого-нибудь к алтарю, то это будет прелестная Бенита. Ты же с первой минуты положил на нее глаз. А теперь венчаешься с женщиной, о которой мы и слыхом никогда не слыхивали. Что, черт возьми, происходит?
— Я встретил Эстреллу и не смог равнодушно пройти мимо, — ответил Рамон, зная, что говорит чистую правду.
Он сам себе не раз задавал тот же вопрос. И никогда не мог придти к логическому ответу.
Эстрелла ворвалась в его жизнь скорее как пылающая комета, и перепутали все его карты. До этого Бенита действительно казалась ему самой желанной женщиной. Но теперь мысли о ней даже не приходили ему в голову. Все его мысли были полностью заняты женщиной, на которой он собирался жениться сегодня.
— Мерседес всегда говорила, что если ты влюбишься, то влюбишься всерьез, — вставил Хоакин. — Но она была уверена, что ты не скоро найдешь ту, с кем захочешь быть вместе.
— Мерседес уверена, что знает все на свете, — усмехнулся Рамон.
Да, он влюбился, но эта было скорее болезненное чувство, чем настоящая светлая любовь. Он просто был в плену у желания и не мог разорвать цепи чувственности, в которые его заковала Эстрелла.
Но это не значит быть влюбленным. Это была не любовь, а что-то совсем иное.
Возможно, любовь не для него. Он перестал верить в нее с того момента, как узнал, что его отец ему вовсе не отец, что его мать была неверна в браке и он — результат внебрачной связи. Какое же разочарование он пережил тогда!
