class="subtitle">* * *
Я как раз еду на один из крупных объектов фирмы, когда Камила мне перезванивает.
Я даже не знаю, что мне хочется больше всего — отчитать ее хорошенько или, наоборот, утешить.
В итоге, выбираю нейтралитет, включаю здравый смысл.
— Брат, ты звонил?
— Да, Ками, звонил. И не раз. И не я один, я уверен.
— Да, у меня очень много пропущенных…
У сестренки такой убитый голос, что мне сразу становится тяжело на сердце.
— Ками, что происходит?
— Не понимаю, о чем ты…
Ага, как же! Девушка она не глупая, но и я тоже не вчера родился. Эту ее уловку с «дурочкой» сразу просек.
— Все ты понимаешь, сестренка. Я видел фотографии, все соцсети гремят. Я не поверил ни одному слову тех, кто это разносит, потому что хочу знать правду от тебя.
В трубке молчание. Неужели обиделась? Ками у меня вроде никогда не страдала таким…
— Брат?
— Да, Ками?
— Прости меня.
А вот это неожиданно и довольно напряжно.
— За что мне тебя прощать? Камила, не глупи…
— Нет, нет! Прости меня, Осман, прости! — голос Камилы срывается, и она чуть ли не воет в трубку.
— Что такое? Пожалуйста, успокойся и объясни мне все. Тебя кто-то подставил? Что случилось?
— Нет, Осман. Эти фотографии… они настоящие. Я такая дура…
Чувствую, как во второй раз за день земля уходит из-под ног.
Твою же… Выходит, что моя сестренка действительно развлекалась с каким-то парнем вчера вечером?
— Брат, пожалуйста, не молчи.
Не молчи? Я итак сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сорваться на эту глупышку.
— Зачем ты это сделала?
— Сделала что?
— Ты отцу хотела насолить, Кам? Хотела довести его до белого каления? Если так, то у тебя получилось на твердую пятерку.
— Нет, Осман, что ты такое говоришь. Я… я просто… — мямлит Камила в трубку.
— Что ты просто, Ками?
— Я познакомилась с одним парнем. Он мне очень нравится, и вчера… мы вместе ходили на одну вечеринку, а потом… Брат, я просто попробовала коктейль, который мне предложили девочки…
Чувствую, что готов сейчас же свернуть в сторону аэропорта, чтобы первым же рейсом вылететь к сестренке.
Долечу и найду этого ган… гангстера австрийского или кто он там?
Меня кроет от самых ужасных мыслей, но не спросить я тоже не могу.
— Камила, он тебя тронул? У вас с ним что-то было?
Она всхлипывает и вместо ответа заливается слезами.
И как это понимать прикажете?..
* * *
ПОЛИНА
После встречи с Динаром я сама не своя. Ощущения такие, будто меня взяли и окунули в ледяной прорубь, а потом что есть силы швырнули в печку.
Все эмоции, которые я старательно блокировала, теперь полностью овладели моим разумом.
Дохожу до дома, ведя коляску со спящей Каришкой перед собой, и не могу собраться. В горле стоит ком, кажется, вот-вот меня прорвет.
Динар никогда не отличался тактом. Резкий. Прямолинейный. Высокомерный. Именно таким он мне всегда казался, но Осман только смеялся и говорил мне, что его друг просто строит из себя такого типа, на самом деле он хороший.
Правда, бывало и так, что Махдаев не отрицал того, что Багиров тот еще засранец.
Теперь я думаю, что они оба были такими. Поначалу удивлялась, как такие разные люди могут сдружиться?
Выходит, эти двое не были такими уж разными, просто я была наивной и не видела дальше собственного носа.
Жаль, нельзя сделать скидку на то, что я была влюбленной дурой.
Честно говоря, я даже не удивлена тем, что Багиров в своей привычной ленно-протяжной манере не поинтересовался отцом моей дочери.
В какой-то момент меня так накрыло, что я была готова рассмеяться ему в лицо и на полном серьезе сказать, что его друг и есть отец Карины.
Но такой троллинг мог бы обернуться мне сотнями потерянных нервных клеток, а оно мне надо?
— Тебя это не касается, Динар.
Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно отстраненнее, холоднее. Мне кажется, получилось.
Багиров наградил меня долгим, изучающим взглядом, а потом… Потом обронил одну-единственную фразу, от которой вся моя внутренняя оборона полетела к чертям собачьим.
— Осман любил тебя по-настоящему, Поля.
Я хотела закричать ему в лицо, что любящие люди так не поступают. Хотела высказать все, что накопилось у меня на душе. Выплакать все слезы, выплеснуть все, что тяжким грузом копилось на сердце, но…
Я просто замерла.
Окаменела.
Да, это был тот самый ледяной прорубь, в который меня кинули без предупреждения.
А потом, Динара отвлек входящий вызов, и я, даже не попрощавшись, поспешила уйти.
Любил по-настоящему. Это звучало, как упрек, как обвинение в том, в чем никогда не было моей вины. Неужели Багиров считает, что это я стала инициатором нашего с Османом разрыва?
Должно быть, они сами поверили в эту ложь, или им было удобно свалить все на меня и очистить свою совесть.
Так-то, НЕ я решила связать себя узами брака с другой женщиной! НЕ я изначально спорила на то, что смогу охмурить одну глупую цветочницу, которая действительно доверилась своему донельзя глупому сердцу.
Вот почему меня так накрыло.
Открываю дверь подъезда и буквально чувствую, как меня лихорадит. Терпеть не могу несправедливость, ложь и клевету! Это у меня тоже от отца, он всегда считал, что принципы выше всего.
Надо успокоиться. Пытаюсь это сделать, пока поднимаюсь вверх по ступенькам лестницы, подтаскивая за собой коляску с ребенком.
Да, вот такая вот она жизнь в старом доме, где даже нет лифта.
Суровая реальность немного отрезвляет, поэтому я быстро прихожу в себя.
Замыленная, уставшая как физически, так и морально, дохожу до пятого этажа.
Внутренне замираю, когда вижу большой лакированный чемодан прямо перед дверью нашей квартиры.
Боже мой, что на этот раз?
А точнее, кто?..
— Улька?.. — отчего-то перехожу на шепот, чувствуя, как неистово бьется сердце.
Прямо на грязном полу в своей модной курточке сидит моя самая близкая подруга, Ульяна.
— Поля! — всхлипывает и тянется ко мне.
Не могу сдержать удивленного вздоха, когда замечаю у нее под глазом фингал.
Что же с ней произошло?
ПОЛИНА
— Улька, господи, что с тобой случилось?
— Полечка, родная моя! — обнимает меня и плачет навзрыд, сотрясаясь всем телом.
Сейчас в ней нет ничего, чтобы напоминало прежнюю Ульяну
