class="p1">Так-то оно так, но я же вижу, что Тёма — славный парень. Наверное, мне хочется относиться к нему так же, как к Ваське, они ведь с ней одного возраста.
Васька у меня, конечно, уникум. Ей лишь бы гранит науки погрызть, а вот насчет Артёма не уверена.
— Ого! — не могу сдержать вздоха удивления, когда через день после нашего разговора по пути к кабинету Багрянцевой встречаю своего ученика.
Если быть точнее — становлюсь свидетелем весьма пикантной сцены.
Не я одна впрочем, куча их одноклассников не просто наблюдают, но и снимают на камеру.
А кто-то так вообще умудряется вести прямой эфир в соцсети.
Артёму хоть бы хны.
Надо же, сгреб в охапку девицу и нагло целует ее. И поцелуй такой, знаете, не детский. Это даже со спины понятно, судя по его уверенным движениям рук.
Я уже готова развернуться и уйти, чтобы не мешать и не прослыть ханжой, однако краем глаза замечаю мелькнувшую из-за плеч Багрянцева до боли знакомую шевелюру.
Волосы хоть и собраны в хвост, но от этого не становятся менее заметней.
Не может этого быть! Серьезно, что ли?..
— Васька???
Эти двое отскакивают друг от друга как ошпаренные.
* * *
ОСМАН
Не хочу возвращаться домой, поэтому решаю ехать к Динару.
Тем более, мне нужно с кем-то поговорить, а делать этого с Зарой я точно не намерен.
Нормальный разговор и эта женщина — явления не совместимые.
А чем я думал, когда соглашался с условиями Тагира? Когда шел на поводу у отца и своего тогда израненного сердца?
Давай, признайся, Осман, ты ведь думал, что так сможешь заглушить боль от предательства Полины? Хотел сделать больно ей, когда узнал, что она никогда не была с тобой честна до конца?
И что в итоге?
Совершил огромную ошибку, связавшись с дочерью Тагира. Неужели не было других способов вытащить Ками из этой передряги?
Вытащить ее из лап похотливого братца Тагира, который, кажется, спал и видел, как…
Вдавливаю педаль газа в пол, увеличивая скорость. Злость разъедает меня изнутри, мешает думать рационально.
О какой рациональности может идти речь, когда дело касается моей младшей сестренки?
За этими мыслями я сам не замечаю, как доезжаю до дома Динара.
Друг встречает меня как обычно в своей любимой манере — шутит, пытается разрядить обстановку, но уже через минуты две бросает это дело, потому как… Не разряжается Махдаев.
— Осман, брат, что такое? На тебе лица нет.
— Пройдем в дом?
От чего-то не хочу начинать разговор здесь, у ворот. Кажется, ко всему прочему у меня еще и паранойя развивается.
— Рассказывай.
Динар достает из бара бутылку с янтарной жидкостью и, разлив содержимое по бокалам, протягивает мне один.
— Ками. — Мрачнею еще сильнее.
— А что с ней?
Отпиваю пойло из стакана, морщусь.
— Ее подставили.
— Погоди, Ман, как подставили? Она же у тебя в Вене учится, разве нет?
— Когда расстояние было преградой для Тагира?
— Что? Ты думаешь, это он сделал?
— А больше некому.
— Я даже не знаю… — Динар выглядит сбитым с толку.
— Зато я знаю. Чувствую нутром. Ками ни за что бы не стала путаться с каким-то парнем, она не так воспитана, ты же знаешь.
Молчит. И я молчу некоторое время. А потом… Выплескиваю все, что у меня на душе.
Рассказываю про компромат на Камилу, про ее якобы «похождения», снятые на видео.
— Отец сделает все, чтобы вернуть ее сюда. Он так просто этого не оставит. А потом… Да, брат Тагира тут как тут, спит и видит, как берет Ками за руку и…
Недоговариваю, лишь бью кулаком об стол. Кажется, немного захмелел от крепкого напитка, да и ладно.
— Погоди, ты сейчас серьезно? То есть брату Тагира нужна твоя восемнадцатилетняя сестра?
— Да.
— Ман, брось ты, твой отец точно не станет выдавать дочь за этого извращенца.
Динар все еще верит в то, что мой отец что-то решает?
— Чтобы спасти свою репутацию и репутацию семьи, станет. Ками жестко накосячила, точнее пошла на поводу у того, кто ее обманул.
— Ну на камеру я тоже могу снять что угодно, суть же в том, что ее… прости, брат, невинность можно доказать. Ее же не тронули, так?
Прикрываю глаза, чувствуя, как вместе с кровью в виски ударяет и злость.
— Нет, не так…
— Ман? Что? Ты серьезно?
— Да, черт, не знаю.
— Так было или нет?
— Дин, она мне позвонила в слезах, ничего толком не объяснила. А когда я задал твой вопрос, разрыдалась еще сильнее и бросила трубку. Поэтому я и не знаю, что и думать. Ребят своих запряг, чтобы глаз с нее не спускали, двое уже полетели в Вену.
Динар задумчиво трет подбородок.
— Осман, ну ты тоже хорош, сразу с наезда небось начал?
С каких пор Багиров стал моралистом?
— Да нормально я с ней разговаривал. Понимаешь, я теперь уже не в чем не уверен. Ками сбила меня с толку. Но я не могу оставить ее одну, полечу на выходных. Я бы прямо сейчас сорвался, если бы не совет директоров, назначенный на завтра.
— И поэтому ты отправляешь своих решал? Хочешь, чтобы девчонка окончательно испугалась и наделала глупостей?
— Багиров, ты теперь моя совесть, что ли, не пойму? — бросаю на друга мрачный взгляд.
— Даже если так? Я просто хочу тебе помочь, Ман. Слушай, если хочешь, я могу полететь в Вену и уладить все с Камилой?
— Уладить? Это как?
— Ну хотя бы поговорю по-дружески, попробую узнать, что случилось. Не думаю, что она расскажет все старшему брату, если, например, у нее действительно что-то было, — говорит Динар и добавляет, заметив, как сжимаю стакан в руках: — Ну а что? Ты хотел ее к доктору вести, чтобы наверняка? И травмировать психику?
— Нет.
Эта вся ситуация настолько сложная и давит морально, не давая спокойно дышать.
Ками, Ками. Глупышка моя.
Вообще… Динар дело говорит. Ками, между прочим, всегда относилась к нему хорошо, когда была мелкой. Я даже иногда думал, что моя младшая сестренка влюбилась в моего друга, но почти сразу отметал эту мысль.
Да и Багиров, я уверен, никогда бы не стал играть с ее чувствами, это он с виду только весь такой высокомерный сноб и неугомонный кутила. Уж я-то знаю,
