Глядя в темноту, Мария спросила:
— Дэниел, как вы можете продать этот дом? — Ее голос звучал мягко и настойчиво.
Эти слова больно задели его. Он вспомнил то проклятое чувство, которое появилось в ночь, когда он спал на диване в гостиной, — чувство, что Зоэ-Клер смотрит на него с фотографии укоризненным взглядом.
Дэниел постарался отогнать чувство вины. Да ему просто смешны все эти сантименты относительно дома!
— Как я могу не продать его? — возразил он, обороняясь. — Вы ждете, что я сохраню полуразвалившийся дом в заштатном городишке только потому, что к нему прилагается сентиментальная история?
Мария встала. Чувство ужасного разочарования и боли сжало ее сердце. К горлу подкатил комок. Она понимала Дэниела, даже несмотря на то что ей придется искать новое жилье для своей семьи, если Дэниел действительно выставит дом на продажу в конце этих двух недель.
Сегодня ей действительно показалось, что Дэниел мог бы измениться. Неужели она ничему не научилась за время своего замужества?
— Нет, Дэниел. Конечно. — Внезапно слова оборвались, ей захотелось плакать от злости. Она уделила столько внимания человеку, о котором обещала себе не заботиться никогда. — Как наивно было с моей стороны поверить, что вы вообще можете оставить этот дом, поверить, что вы действительно говорили правду, обещая подумать об этом.
Она оставила его в беседке и быстро пошла наискосок через лужайку, не уверенная, что выдержит в его обществе еще хотя бы минуту. Она вошла в дом, захлопнув за собой сетчатую дверь.
Дэниел расстроенно смотрел ей вслед.
Он был прав, черт возьми! Это она не права! Ну зачем сохранять дом ради какой-то романтической сказочки?
Дэниел чувствовал себя рассудительным и рациональным.
И одиноким.
«Как наивно было с моей стороны поверить, что вы вообще можете оставить этот дом, поверить, что вы действительно говорили правду, обещая подумать об этом».
Слова Марии звучали в голове Дэниела, пока он сидел в беседке, глядя на дверь, за которой она только что исчезла. Стук сетчатой двери все еще отзывался эхом в воздухе. Невидимая рука внутри дома выключила свет перед дверью, а потом во мрак погрузилась и кухня, оставив Дэниела в ночной темноте беседки Зоэ-Клер.
Дэниел посидел там еще немного. Упрек Марии, казалось, разлит во всем: в неподвижности весеннего воздуха, в возвышающемся остроконечном силуэте столетнего дома. Даже сверчки вдруг укоризненно затихли.
Разочарованный Дэниел резко встал и направился к машине.
Почему Мария не может понять, что в сравнении с «Техас интерьерз» дом и антикварный магазин в Грэнбери — это пустяк? Лишняя головная боль. С деловой точки зрения это неразумно.
А Дэниел был прежде всего деловым человеком.
Он остановился посреди лужайки, подняв глаза на зашторенные окна второго этажа. Где-то там Мария сбрасывает с себя переливающийся пурпурный костюм и надевает нежную кремовую ночную рубашку, в которой она была в ту ночь, когда он впервые увидел ее…
За последние несколько дней она заставила его почувствовать себя не только бизнесменом. Она заставила его почувствовать себя человеком. Не больше, но и не меньше.
Просто человеком.
Она заставила его смеяться. Она заставила его чувствовать.
«Как наивно было с моей стороны…»
— Черт! — Дэниел свернул и пошел к задней двери в дом.
Он никогда не был хоть сколько-нибудь неискренним с Марией. Он действительно хотел обдумать возможность сохранения дома и магазина.
Но он не говорил, что собирается отказаться от выгодной сделки ради сентиментальной истории. Он должен был рассмотреть все серьезно, без эмоций. Но, Господи, у него же не было ни малейшего шанса сделать это! Чего же она ожидала?
Дэниел подошел к дому, не утруждая себя анализом, зачем ему вдруг стало так необходимо поговорить с Марией немедленно. Просто нужно, и все.
Открыв сетчатую дверь, Дэниел решительно постучал. Потом постучал снова. Ему никто не ответил.
Он вспомнил, что Холди звала детей, перепачкавшихся во время игр во дворе после ужина, мыться. Она и Мария, предположил он, наверняка на втором этаже, моют детей. Может быть, из-за шума воды они не слышат его стук.
Он взялся за дверную ручку и несколько раз повернул ее. Дом был заперт.
Дэниел полез в карман, вылавливая ключи. У него все еще были ключи, присланные адвокатом Паркера.
Он войдет и позовет Марию. Он мог бы подождать ее в гостиной. В конце концов, это его дом.
Он не собирался уходить, не расставив все по своим местам. И не собирался ждать на улице, в гнетущей тени дома и беседки Зоэ-Клер.
В полной темноте Дэниел ощупью подобрал ключ, а затем с грохотом и дребезжанием попытался его вставить. Безуспешно.
— Черт! — Он принялся искать другой ключ.
Дэниел снова нащупал замок. На этот раз ключ вошел свободно. Засунув ключи в карман, он вошел на кухню, позволив сетчатой двери захлопнуться за ним, затем аккуратно закрыл деревянную дверь.
На кухне была кромешная тьма. Дэниел попытался нащупать выключатель у двери, но не смог найти его. Он бросил это занятие и осторожно пошел через кухню, вытянув руки на уровне пояса в поисках вращающейся двери, которая выведет его в холл.
Его нога наткнулась на что-то тяжелое, и он чуть было не упал, зацепившись за какой-то предмет, который покатился по деревянному полу и с грохотом врезался в стену. Он с трудом восстановил равновесие и снова споткнулся обо что-то еще более тяжелое и крупное.
Игрушки. Чертыхаясь, Дэниел беспомощно пытался найти опору в темноте. Случайно его пальцы нащупали спинку стула, и он вцепился в нее. Ему почти удалось выпрямиться, когда его нога вдруг поскользнулась на чем-то маленьком и круглом. Дэниел полетел назад, стул всей своей массой обрушился на его ногу. Он ударился спиной и головой о деревянный пол, но даже не успел испугаться этому.
Секунду спустя его ослепил свет кухонной лампы прямо над головой. Еще через мгновение он получил мощный удар веником по лицу.
— Что вы здесь делаете? Убирайтесь! Убирайтесь вон отсюда!
Веник снова обрушился на него, и Дэниел едва успел увернуться. Зрение его прояснилось, и он узнал Холди — в ночной рубашке и бигуди, лицо покрыто кремовой маской. Она стояла над ним, угрожающе занеся веник.
— Холди! Это я, Дэниел! — выкрикнул он, все еще пытаясь защититься руками.
Пожилая женщина заморгала.
— Дэниел? — удивленно воскликнула она. — Я думала…
— Холди, что… — Мария остановилась в дверях кухни, ее взгляд метнулся от Холди с веником к Дэниелу на полу, — случилось? — закончила она неуверенно. Ее глаза расширились.
