– Мэгги! – Оскар разглядывал ее, чуть отойдя в сторону, как художник, которому попался любопытный натюрморт. – Да ты никак вздумала охмурить папика!
– А что мне его охмурять? – Она, не стесняясь Оскара, вертелась, сидя в кровати по-турецки.
– Действительно. Его можно брать голыми руками, причем прямо из-за океана. Ладно, я жду тебя внизу.
Отоспавшаяся за многие месяцы, отдохнувшая и счастливая Мэг чувствовала в себе потребность пошалить. К серьезным отношениям она не была готова, поэтому встречу с Алексом все откладывала на потом, хотя он уже несколько раз звонил Оскару. А вот легкий флирт – это как раз для нее. Правда, сомнительно, что с Грегом он будет легкий. Ведь если ему хотя бы намекнуть… Интересно, а что будет, если ему намекнуть? И коварно улыбаясь красавице в зеркале, она надела свой самый любимый костюм. Полуделовой, но с глубоким вырезом. Собственно, и выреза-то не было, просто жакет застегивался на одну-единственную пуговку, ниже уровня груди. Плюс узенькие брючки. В общем, получалось элегантно, и мужчины уже больше никуда не могли смотреть, только на эту пуговку.
– У-у! – оценил Оскар, когда она спустилась к завтраку. – Все при тебе, детка. Ты едешь со мной в аэропорт?
– Разумеется.
Грег размашистой походкой шел навстречу сыну и улыбался. Но когда увидел Мэг, спрятавшуюся за плечом Оскара, он изменился в лице и резко сбавил скорость. Теперь они стояли втроем посреди огромного зала и молча смотрели друг на друга, а между ними, толкаясь, проходили люди.
– Мэгги! – наконец смог произнести Грег. – Мэгги, ты такая… Ты так сегодня… Я очень рад тебя видеть. И тебя, сын.
– Да чего уж там! – Они по очереди обнялись, причем молодую женщину Грег задержал в объятиях значительно дольше.
Печальные события сблизили их, теперь отчетливо чувствовалась какая-то особая, почти семейная теплота между ними троими.
– Если когда-нибудь моя шутка сбудется, – прошептал Оскар, – и ты из статуса сестренки перейдешь в статус… в общем, ты меня поняла, то я вас с папиком благословлю, так уж и быть.
Дальнейшие события Мэг предвидела заранее, да и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как поведет себя Грег. Сначала он осторожно ходил вокруг нее, боясь поверить своему счастью. Он был похож на ребенка, который увидел в магазине желанную игрушку, и теперь стоит, заворожено глядя на нее, боясь дотронуться: а вдруг она исчезнет?
Но Мэг не исчезала, напротив, она становилась все ближе, теплее относилась к нему, и не было вечера, что они не провели бы вместе. У них стали складываться какие-то новые знакомства, иногда они гуляли вместе с Оскаром. Но это были уже не те шумные пьяные вечера, на которые слетались зрители со всей округи. Грег степенно водил сына и молодую женщину по дорогим ресторанам, где собиралась почтенная публика. Мэг и Оскар скучали.
– Мне иногда кажется, друзья мои, – назидательно говорил Грег, – что я вывожу на прогулку двух малых детей, и вы не можете дождаться, когда же папочка оставит вас одних, чтобы набедокурить.
Они шли по вечернему Парижу, в воздухе невыносимо пахло акациями, и у Мэг кружилась голова от счастья. Грег обнимал ее за талию, она как бы случайно прижималась к нему, испытывая на прочность его нервы и выдержку. Ей нравилась эта игра на грани невинного флирта и глубокой страсти. Она чувствовала себя желанной и любимой, и это придавало уверенности в себе. А то, что испытывал при этом бедный Грег, ее не волновало, лишь подстегивало к новым изощренным способам кокетства. К тому же Грег для своих сорока четырех весьма неплохо выглядел, и Мэг не без удовольствия отмечала, что на него заглядываются женщины.
– А мне иногда кажется, друзья мои, – дурашливо повторил Оскар, когда отец отошел в сторону объяснить какому-то туристу дорогу на Елисейские Поля, – что вы скоро не выдержите и наброситесь друг на друга в каком-нибудь из этих благопристойных заведений. И тогда я провозглашу еще один праздник свободы и независимости Франции.
Конечно, она все время напоминала себе, что Майкла нет в живых всего чуть больше двух месяцев, а она позволяет себе такое своеволие. Какими бы ни были их взаимоотношения в последние два года, Мэг чувствовала тяжесть на сердце, когда вспоминала, что она вдова. Да и Майкла ей было жаль. Все, что он сумел сделать в этой жизни, это преумножить капиталы своей семьи. Он не родил детей и не смог сделать счастливой ни одну из двух жен. Мэг простила ему все обиды, но все же что-то мешало ей по-настоящему горевать о нем.
Однако Грегу пришло время возвращаться домой: его вызывали по каким-то срочным делам в Вашингтон. Он шепнул Мэг, что хотел бы провести последний вечер особо, и что у него есть для нее важный разговор. Она и сама понимала, что последние события не могут закончиться просто так, Грег обязательно постарается расставить все точки над «i», потребовав близости. Оскар в тот день провозгласил безалкогольную вечеринку и привел на нее свою подругу, некую Натали, с которой, по его словам, встречался уже непростительно долго – целый месяц. Они сидели вчетвером в открытом кафе на набережной и вели неспешную светскую беседу, потягивая сок. Когда последняя тема – об испортившейся погоде – была исчерпана и Оскар пошел провожать свою продрогшую подругу домой, сожалея, что не взял машину, другая пара тоже отправилась восвояси.
– Оскар так привык к шумным пьяным вечеринкам, – начал Грег, – что скоро забудет, как выглядит руль автомобиля. Кстати! Раз уж его машина отдыхает, давай возьмем ее и прокатимся куда-нибудь?
– Куда мы можем поехать? – Она поежилась, действительно было холодно, если бы не руки Грега.
– Да хоть на залив! За час, даже меньше, мы доберемся.
– На залив?
– Ну, если повезет и не будет так ветрено, можно даже прогуляться по берегу. Я очень хотел там побывать.
А ведь она в этот раз, после приезда, еще не была на море!
– Ну… Хорошо, только потеплее одеться надо.
Всю дорогу они молчали, слушая радио. Мэг натянула на себя толстый свитер Оскара и уютно выглядывала из высокого воротника, стараясь понять, какое впечатление она производит на Грега, когда ее «прелести», как всегда выражался Оскар, скрывает балахон. Но тот упрямо отводил глаза и напряженно думал о чем-то, раскуривая одну сигарету за другой.
– Грег, можно подумать, – не выдержала она, – что ты везешь меня на безлюдный берег, чтобы совершить убийство. Только маньяки могут так долго молчать со своими жертвами.
– Скорее – самоубийство. Я уже предвижу наш разговор.
– Только давай обойдемся без драматических эффектов!
Они приехали на пляж, где вдалеке виднелись какие-то лавочки и домики. Выбрались из машины и пошли вдоль воды. Ветер стих, было сыро и холодно, только что прошел дождь. Мэг вспомнила похожий вечер, тоже дождливый – в доме Алекса. Нет, Алекса лучше выкинуть из головы, она ему не нужна.
