поднялась, натягивая на себя джинсы и наклонив голову, чтобы скрыть от него за волосами свое лицо.
Фаусто тоже поднялся, поправил свой джемпер и застегнул джинсы. Они оба не говорили ни слова, но по мере того, как тянулось тягостное молчание, он чувствовал себя все хуже и хуже.
Никогда в жизни он так не терял контроль над собой. Ни с Эми, ни с кем-либо еще. Он пытался держать себя в узде, но не смог. И они занимались сексом на пляже, где кто угодно мог видеть их!
А как насчет его чувства чести? Лиза была девственницей, о чем он мог и раньше догадаться. И, тем не менее, он отнял у нее эту девственность на холодном мокром пляже, без всякой романтики и нежности. Он почувствовал отвращение к себе. Он же не был таким.
Он взглянул на Лизу, которая поправляла волосы. Она казалась спокойной, но он чувствовал в ней такую хрупкость, такую ранимость, что ему захотелось обнять ее и утешить. Но он слишком хорошо знал, к чему это приведет, и не имел желания повторять все это.
- Мне очень жаль, - сказал он наконец.
Она издала сдавленный смешок.
- Это почти так же плохо, как и «прости меня».
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она имеет в виду его слова, которые он сказал ей после их первого поцелуя.
- Мне следовало бы быть более сдержанным, - сказал он. - И я извиняюсь только за это.
Она повернулась и посмотрела ему в лицо. Ее волосы были все еще спутанными, а губы припухли от его поцелуев.
- Ты сожалеешь об этом? - с вызовом спросила она.
Он не знал, что она хотела от него услышать, но мог лишь ответить честно:
- Да. Я хотел бы, чтобы этого не случилось. И я уверен, что и ты хотела бы того же. Особенно из-за того, что это первый секс в твоей жизни. Я не ошибся?
- Нет.
- Тогда мне на самом деле очень жаль.
- Это единственная причина твоих сожалений? То, что не было роз, свечей и огромной кровати?
Опасный вопрос. Фаусто вздохнул.
- Нет. Лиза, поверь мне, я не хотел причинить тебе боль.
- Ты и не причинил мне боли. Пожалуйста, Фаусто, не испытывай чувства вины на мой счет. Я пошла на это осознанно. Тебе не в чем винить себя.
И все же он испытывал чувство вины. Из-за того, что он утратил контроль над собой и причинил боль женщине, которой восхищался, которую уважал, но на которой, тем не менее, никогда не смог бы жениться.
Хотя почему бы и нет?
И внезапно он осознал, что может жениться на Лизе Бентон. Конечно, его семья будет не в восторге. И ей будет трудно приспособиться к его образу жизни. Как здесь, так и в Италии. Она же не была наследницей одной из старейших семей Ломбардии.
И все же… Он хотел ее. Она очень нравилась ему. Он пока еще не любил ее настолько, чтобы она могла причинить ему боль, и это было к лучшему. И, конечно же, она была красива, добра и хорошо воспитана.
Кроме того, как он с ужасом осознал, она в этот момент уже могла носить под сердцем его ребенка. Он не предохранялся. Поразительно, но он даже об этом не подумал.
- Нам лучше вернуться в дом, - сказала Лиза ровным голосом, в котором он, тем не менее, уловил нотки отчаяния.
Фаусто протянул руку, чтобы помочь ей подняться с песка, но она отшатнулась от него.
- Лиза, пожалуйста!
- Прости. - Она с шумом перевела дыхание. - Я не могу. Я стараюсь быть хладнокровной, но мне это дается с трудом. И я знаю, ты не это хотел бы услышать.
- Дело не в том, что я хочу или не хочу услышать. Нам нужно обсудить все это.
- Мы уже обсудили, во всяком случае, что касается меня.
Она дрожащими руками застегнула пуговицы на своем пальто. Фаусто с горечью смотрел на нее. Совсем недавно она была такой податливой, а вот теперь стала полностью недоступной.
- Нет, не обсудили, - твердо сказал он. - Для начала существует вопрос о предохранении…
Она с горечью рассмеялась.
- Ну, конечно же, вот что тебя волнует. Господи, ребенок, рожденный не в браке! Обычное дело в наши дни, но для тебя это кошмар, не сомневаюсь!
Раздражение в нем боролось с сочувствием к ней. Он видел, как ей было больно, и в то же время не мог утешить ее. Она не давала ему возможности сделать это.
- Я не это имел в виду…
- Тогда что ты имел в виду? Хотя нет, не говори мне. Я не хочу этого знать. Всякий раз, когда ты говорил мне, что думаешь, мне становилось только хуже.
И я подозреваю, что не смогу справиться с тем, что ты думаешь сейчас.
- Лиза…
- Нет, Фаусто, пожалуйста. Давай покончим на этом. - Она заставила себя посмотреть на него. - Тебе не из-за чего испытывать сожаления. Я их не стану испытывать. То, что произошло здесь… было потрясающим. - Она издала короткий смешок. - Это самый замечательный опыт в моей жизни, так что на самом деле я должна поблагодарить тебя. - На этот раз в ее смешке прозвучали слезы. - И больше я не хочу говорить на эту тему.
Она повернулась и пошла к дому. Он попытался схватить ее за руку, но она отшатнулась от него.
- Лиза!
Но она лишь покачала головой и побежала. Фаусто знал, что ему не составило бы труда догнать ее, но это был бы не очень мудрый поступок. Так что он остался стоять на месте, глядя ей вслед.
Лиза провела последние четыре часа в своей комнате. Прибежав с пляжа, она сбросила с себя помятую одежду, стараясь не расплакаться. Она сама не понимала, почему ей хочется плакать. Она сказала Фаусто правду: это было самым восхитительным опытом в ее жизни. Может быть, это и было причиной ее слез. То, что больше это не повторится.
Она понимала, что сама себя мучает воспоминаниями о тех сладких минутах в объятиях Фаусто - как и о последовавших за ними неловких и болезненных мгновениях. Ей хотелось казаться искушенной и невозмутимой, будто секс на пляже не был для нее чем-то
