— Нет, не могу! — вырвав руку, она повернулась к Дейву лицом. — Я не стану этого делать! — яростно зашептала она. — Это жестоко! Вы не знаете его так, как знаю я, ему сейчас очень больно, он на грани срыва. Вы хотите столкнуть его лицом к лицу со мной — с женщиной, которую он считает виновницей всех своих несчастий! Поймите же наконец, это подло! Даже вы не можете быть таким бездушным!
Наступило напряженное молчание: Дейв впился в лицо Грейс свирепым взглядом, на виске его пульсировала жила. До чего же он хорош в гневе! — промелькнула у нее неуместная мысль.
Дейв хотел что-то сказать, но вдруг взгляд его скользнул куда-то за плечо Грейс. Она невольно схватилась за сердце. Неужели сэр Эдмунд их заметил?
— Хорошо, проговорил Дейв и, к ее удивлению, снова взял ее за руку. — Вы правы, он сейчас не в себе, так что это пустая трата времени.
И, не успела она сообразить, что к чему, как Дейв повлек ее обратно в толпу танцующих.
— Что… что вы делаете?
— То, о чем вы просили.
— О чем я… Но я не просила вас со мной танцевать!
По крайней мере, вслух не просила, про себя добавила Грейс. А за свои мысли я не отвечаю.
Белые зубы Дейва сверкнули в циничной усмешке.
— Знаю. Вы просили меня оставить старика в покое.
— А-а… — Грейс бросила быстрый взгляд на сэра Эдмунда — он так ничего и не заметил — и снова на Дейва. — Вам стало его жаль?
Он покачал головой.
— Этого я не говорил.
— Но почему, если это правда? Ноздри его гневно раздулись.
— Не хочу, чтобы это было правдой. Скажем просто: мне вдруг позарез понадобилось потанцевать.
— И все же вам его жаль, — тихо произнесла Грейс. Сердце ее переполняла благодарность.
Дейв равнодушно пожал плечами.
— Думайте обо мне что хотите, но я не пью кровь младенцев и не обижаю больных стариков.
Грейс бросила на него недовольный взгляд, но вовремя сообразила, что сейчас лучше промолчать.
— Сэр Эдмунд в еще худшем состоянии, чем я опасалась, — заметила она.
Звучала музыка, чувственная и романтическая. Грейс кружилась в объятиях Дейва: его благородный поступок смягчил ее сердце, она примирилась с его близостью — хотя бы на один танец. Касание его теплых рук бросало ее в жар, а грудь сладко покалывало от соприкосновения с его широкой грудью.
Он прижал ее ладонь к своей груди и накрыл своей ладонью. Грейс ощутила мощное биение его сердца — и внутри у нее словно что-то взорвалось.
— Грейс… — произнес Дейв глубоким, чувственным голосом.
— Да? — В тоне ее звучало желание — а чего именно она желала, лучше было не спрашивать.
Дейв молчал, неотрывно глядя на ее губы. Грейс забыла, что значит дышать; вот сейчас, пело сердце, сейчас он меня поцелует!
— Боюсь, я снова вас оскорблю, — заговорил он наконец, — но я должен это сказать…
Сказать? Она-то думала, что он обойдется без слов! Не желая показывать свое разочарование, Грейс натянуто рассмеялась.
— Пожалуйста. Ведь наши отношения с самого начала строятся на оскорблениях.
— В самом деле, я и забыл! — Он иронично усмехнулся. — Так вот, — Дейв наклонил голову, и дыхание его обожгло щеку Грейс, — вы проявили дурной вкус один-единственный раз в жизни. Когда выбирали себе мужа.
— Что вы сказали? — изумленно спросил; Грейс.
— Вы слышали.
— Но… но почему вы мне такое говорите? — Потому что так и думаю. Это ваш муж внушал вам, что у вас нет вкуса, верно?
Грейс побледнела — при одном упоминание Грега ей вдруг стало холодно. Дейв пристально наблюдал за ее реакцией.
— Так я и думал, — проворчал он. — Грегори Бенедикт был не просто скотиной, еще и самовлюбленным болваном.
Грейс замотала головой, не в силах найти слов для ответа. Дейв произнес вслух то, что она всегда знала, но в чем стыдилась признаться даже самой себе, Однако откуда у него такая проницательность, такое знание людей? Как он сумел распознать сущность человека, которого ни разу не видел?
— И в вашем разорении тоже он виноват.
Дейв не спрашивал — он знал.
Грейс опустила глаза, чувствуя, что слезы вот-вот потекут по щекам. Как она мечтала, чтобы кто-нибудь — хоть кто-нибудь — понял, что ей пришлось пережить! Но, по иронии судьбы, этим «кем-то», проницательным и понимающим, оказался «бессердечный стервятник».
— Я не хочу об этом говорить, — дрожащим голосом прошептала она.
Оркестр плавно перешел от одного медленного танца к следующему.
— Тогда мы об этом говорить не будем, — мягко сказал Дейв.
Песнь любви парила в воздухе, и Грейс плыла по облакам в объятиях Дейва. Как ни смешно это звучит, она впервые за целый год почувствовала себя в безопасности.
— Грейс, взгляни на меня, — прошептал он. Она послушно подняла голову. Дейв мягко привлек ее к себе — грудь к груди, бедро к бедру. Теплое дыхание его обожгло губы Грейс, и сердце заколотилось как сумасшедшее.
— Твое платье прекрасно. — Он почти касался губами ее губ. — И ты…
— Ты убила моего сына!
Пронзительный вопль-рассеял чары, словно пуля, разбивающая стекло. Потная рука схватила Грейс за запястье, грубо оторвала от Дейва и развернула с такой силой, что Грейс едва удержалась на ногах.
— Ты убила его и присвоила его состояние!
Перед ней — красный, дышащий перегаром, с безумными глазами и оскаленными словно у пса, зубами — стоял сэр Эдмунд Бенедикт.
Мертвая тишина воцарилась в зале.
— Мистер Бенедикт, заговорил Дейв, — на вашем месте я бы…
— Это мое дело, — твердо прервала его Грейс, положив руку ему на плечо. Нервы ее превратились в натянутые до отказа струны. — Я сама справлюсь.
Дейв нахмурился, Грейс попыталась успокоить его слабой улыбкой и, плотно сжав губы, обернулась к свекру.
— Что, уже завела себе дружка? — злобно усмехаясь, осведомился сэр Эдмунд. — Танцуешь, развлекаешься, а мой единственный сын гниет в могиле! Бездушная тварь! Зачем ты сюда явилась? На что рассчитываешь?
Грейс стиснула зубы. Все в ней кричало, что она должна защищаться, — но рассудком Грейс понимала, что пользы от этого не будет. Сэр Эдмунд не в том состоянии, чтобы прислушаться к доводам разума.
— Что же ты молчишь? Расскажи всем, как ты убила моего сына! По закону ты невиновна, но я — я не дам тебе об этом забыть!
Такое обвинение Грейс не могла оставить без ответа.
— Сэр Эдмунд, — мягко, но решительно сказала она, — я никогда не желала Грегу зла. Вы не хуже меня знаете, что он погиб в результате несчастного случая…
— Заткнись! — рявкнул он. — Это ты его убила, ты! — И он швырнул свой бокал к ее ногам.
