Когда Том, наконец, оторвался от нее, Мэри показалось, что она лишилась самого дорогого в жизни. На таком расстоянии серые глаза казались бездонными.
— Так лучше, — тихо сказал мужчина. — Гнев — это не лучшая замена.
— Чему? — спросила Мэри хриплым голосом.
Томас медленно улыбнулся.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Я хочу любить тебя, Мэри. И ты тоже хочешь. Я вижу это в твоих глазах.
Он поднял руку и кончиками пальцев нежно провел по ее подбородку к мочке уха. Тело Мэри снова затрепетало. Она знала о существовании эрогенных зон, но и представить не могла, что столь простая ласка может доставить такое невероятное наслаждение. Маленькие струйки жидкого огня разливались по телу, кожа стала настолько чувствительной, что каждое прикосновение ощущалось как ожог…
— Я не собираюсь ложиться с тобой в постель, Том, — выдохнула Мэри.
— Но ты же хочешь этого, — нежно настаивал мужчина. — Разве не так?
Мэри закрыла глаза и сжала зубы, стараясь побороть неумолимо разгоревшееся желание.
— Нельзя получить все, чего хочешь…
— Смотря как хотеть.
Открыв глаза, Мэри сделала ошибку: глаза выдали ее с головой. И когда она попыталась слабо протестовать, увидев, что Томас снова наклоняется, оба знали, что это только видимость сопротивления. Это не просто влечение, пронеслось в голове. По крайней мере, с ее стороны. Чувства, которые этот мужчина вызывал в ней, были гораздо глубже и сложнее.
Прикосновение его руки к обнаженной груди потрясло Мэри. Она инстинктивно выгнулась, давая полную свободу его длинным пальцам и жалея, что ее грудь недостаточно пышная и женственная.
— Они прекрасны, — прошептал Томас. — Как спелые яблоки… — Мужчина наклонился, языком и зубами искусно мучая сосок. Мэри неистово прижалась к нему, не в силах вынести остроту наслаждения.
Рубашка упала на пол, открыв взгляду Тома обнаженное тело, прикрытое лишь крошечными трусиками.
— Я так и думал, — тихо сказал Томас. — Само совершенство. Маленькая Венера! — Том опустил руку на ее живот и улыбнулся, ощутив ладонью движение мышц: его глаза говорили о возрастающем желании. — Со мной происходит то же самое.
Но Мэри сильно сомневалась в том, что он испытывает такое же душевное смятение. Для него в этих ощущениях не было ничего нового. И отступать не хотелось: слишком далеко она зашла. Какие бы ни пришли потом горькие сожаления…
Кровь бешено застучала в ушах, когда он просунул руку под резинку трусиков и нежно коснулся сокровенного. Еще ни одному мужчине она не позволяла таких интимных ласк, никому не дано было право узнать ее так глубоко. Мэри страстно ответила на его поцелуй, полная желания скорее слиться с ним в одно целое. И когда Томас убрал руку, она почувствовала себя брошенной на пути к еще более изумительным открытиям.
— Не останавливайся, — умоляюще прошептала она. — Я прошу тебя!
— И не собираюсь, — нежно прозвучало в ответ.
Томас легко встал с кресла, продолжая держать ее на руках, словно она ничего не весила, и, прежде чем сделать шаг, осыпал поцелуями лицо. Он несет меня в спальню, подумала Мэри. Предстояло многое узнать, она хотела этого, как ничего другого.
Огромных размеров кровать напоминала скорее футбольное поле. Мэри лежала на этом белоснежном поле и сквозь ресницы наблюдала, как мужчина раздевается. Сердце в груди ухало, словно паровой молот.
У Тома была фигура гимнаста: тело хорошо тренированное, узкая талия, стройные мускулистые бедра… Треугольник курчавых волос на груди заканчивался узкой линией, сбегавшей к плоскому животу. Ее взгляд скользил ниже — туда, где чернел другой треугольник, окружавший то, что составляло его мужскую гордость. При виде возбужденной плоти тело Мэри снова задрожало.
Том лег рядом и жестом, лишенным какой бы то ни было стеснительности, притянул ее руку, призывая ощутить всю силу его страсти. Прикосновение Мэри заставило Тома прерывисто вздохнуть.
— Чудесно…
Это послужило Мэри сигналом. Мэри ласкала его так, как ласкал ее он, с упоением даря наслаждение и наслаждаясь сама.
Она никогда не думала, что может стать такой раскованной, так свободно выражать чувства, забывая обо всем на свете…
Неожиданная трель телефонного звонка обрушилась как ушат ледяной воды, болью отозвавшись в каждой клеточке тела. Томас застыл, пробормотав под нос какое-то ругательство.
— Не обращай внимания. Он скоро перестанет.
— Не могу. — Для Мэри собственный голос звучал, казалось, откуда-то издалека. — Может, это что-то важное…
Он снова еле слышно выругался и потянулся к трубке.
— Алло…
Лежа на кровати, Мэри поняла, что звонит женщина, правда, слов не слышала. Мэри замерла, прислушиваясь к ответам Томаса.
Кем бы ни была звонившая, Тэчер очень быстро и без особых церемоний отделался от нее, но для Мэри все уже было кончено. Воздушные замки рухнули. Мэри села и непослушными пальцами стала застегивать рубашку, стараясь не встречаться с Томом глазами.
— Это оказалось не слишком удачной мыслью, — неловко произнесла Мэри.
Томас взял ее за руку, пытаясь удержать.
— А, по-моему, весьма удачной, — упрямо возразил он. — Она и сейчас удачная.
— Нет! — Мэри откатилась на другой конец кровати и встала на непослушные ноги. — Оставь меня в покое!
Лицо Томаса мгновенно окаменело.
— Несколько минут назад ты умоляла не оставлять тебя в покое и хотела идти до конца. Так же как и я.
— Это прошло. Вижу, у тебя и без меня хватает поклонниц.
— Неправда. Ты ведешь себя нечестно. — Видно, что он прилагает отчаянные усилия, стараясь говорить спокойно. — Это ведь ты настояла, чтобы я ответил на звонок. Если ты вдруг передумала — что ж, о’кей, но не надо из-за одного несвоевременного звонка считать меня законченным бабником.
Мэри понимала, что действительно нарушила правила игры. Тэчер — свободный мужчина. В какой-то мере она даже благодарна незнакомой женщине, предотвратившей самую большую ошибку в жизни Мэри.
— Я собираюсь домой, — заявила она. — Поеду на такси.
Томас угрюмо покачал головой.
— Нет. Я отвезу.
Мэри молча вышла из спальни.
Только за дверью ванной Мэри попыталась разобраться в случившемся. Безусловно, заняться любовью с Томасом замечательно, но чего бы она этим добилась? Его отношение к ней — лишь случайное влечение, которое испытывает всякий мужчина к каждой понравившейся женщине. Может, интерес Тэчера несколько больше, чем она думает, но и только. Даже хорошо, что все так вышло, успокаивала она себя. Чего не имел, того и не потерял.
