Маргарет Уэй - Бароны и баронессы

Вернувшись к себе, Стив обнаружил телефонные сообщения. Все они касались происшедшей трагедии. Кэл очень переживал, что погибло так много людей. Конечно, семья будет на похоронах. Это входит в кодекс приличий.

Конечно, приедут могущественные Маккендрики, но я точно не поеду, думал Стив. Новость сильно расстроила его оттого, что погибли люди. Один из погибших был его биологический отец, другой – его брат по отцу, Брэд. И все равно он не пойдет ни на какие похороны. Он никогда ничего не значил для семьи. И семья ничего для него не значит.

Но он ошибся.

Снова вмешалась Судьба.

Дочери Гевина Ланкастера, Кэтрин и Сара, обе немного старше сорока, высокие элегантные женщины, не позволяли себе плакать на похоронах отца и брата. Рядом с ними у могилы стоял их брат по отцу, Стивен. Старшая, Кэтрин, смогла убедить его присутствовать на прощании с отцом. Стив был тронут их вниманием. Все трое были внешне очень похожи, это как-то объединяло их. Мужья сестер не смогли приехать. Один, видный экономист, выступал на симпозиуме за границей. Второй, известный кардиолог, не мог отложить серьезную операцию.

Очень многое произошло за неделю, прошедшую с момента ужасной катастрофы. Человек, который всю жизнь игнорировал само существование Стива, оставил ему огромную часть своего состояния. Поскольку и старший брат Стива погиб, суммарно это составило почти шестьдесят процентов всего имущества Ланкастеров. Со Стивом связался семейный поверенный Ланкастеров, который отнесся к нему по-отечески. Он рассказал Стиву, что Гевин Ланкастер тайно всю жизнь поддерживал своего внебрачного сына, организовал и оплачивал его обучение в престижной школе, а после окончания учебы, также оставаясь за сценой, помог ему с работой.

В запасе было еще много удивительных сведений. Оказалось, что Гевин Ланкастер хранил все отчеты о его, Стива, учебных и спортивных успехах. Такое и вообразить было невозможно. Глядя на фотографии, Стив глотал горький ком в горле. Человек, которого он всю жизнь презирал, потихоньку внимательно наблюдал за его жизнью. Правда, этот же человек сам выбрал жизнь без своего другого сына.

Может быть, его жена не хотела терпеть меня под своей крышей, думал Стив. Кто знает?

Поверенный говорил Стиву, что никогда не мог понять, почему Гевин поступал так, как он поступал:

– Вы же такой замечательный молодой человек, он решил компенсировать все в конце. С вашими сестрами у вас не возникнет никаких проблем, они обе тонкие и глубокие личности с сильным характером. Интересы обеих женщин и их выдающихся мужей лежат в других сферах, поэтому Эврока – гигантская станция, основа владений Ланкастера, – в вашем полном распоряжении. Кэл Маккендрик очень хорошо о вас отзывается, вы зарекомендовали себя высококвалифицированным специалистом в животноводстве. Наша фирма рада будет оказать вам любую помощь. И позвольте мне первому поздравить вас. И еще: ваш отец хотел, чтобы вы взяли имя Ланкастер. Мне кажется, он абсолютно прав.

Слава богатым, подумал Стив. Но богатство не может заменить отсутствие отца.

После похорон, на приеме, происходившем в большом доме Гевина Ланкастера в Эвроке, Стивен обнаружил, что теперь относиться к нему лучше просто невозможно. Вот что делает большое наследство, цинично думал он. Некоторые участники траурной церемонии проявляли к нему глубочайшее почтение. В его руках оказались могущество и власть. Стив и его сестры расхаживали по двум огромным залам, в которых проходил прием, пожимали руки, произносили принятые слова. Дурной сон, думал Стив, но они трое были вместе, и от этого становилось легче. Он видел, что Кэтрин и Сара любили отца, несмотря на все сложности его характера. Они очень любили и брата Брэда, которого, по их словам, всегда угнетала перспектива владения огромной станцией.

– Он хотел спокойной жизни. Спокойней могилы нет ничего, – со слезами на глазах сказала ему Кэтрин.

Повернувшись, Стив лицом к лицу столкнулся с Маккендриками. Для сторонних наблюдателей – а таких было немало – это выглядело так, как будто наследнику Ланкастера выражают сочувствие близкие друзья семьи. Эвен произнес несколько прочувствованных слов, даже Джоселин участливо положила руку ему на плечо.

Понятно, я теперь один из них, думал Стив, уставший от всего этого чудовищного лицемерия.

Кэл и Джинна, подойдя к нему, сказали именно то, что ему хотелось услышать. Они отошли, и Стив остался вдвоем с Мередит.

– Ну не удивительна ли жизнь? – с горькой иронией произнес он.

– Может быть, поэтому она так интересна? – Она не отрывала от него взгляда.

На Стиве были превосходно сшитый черный костюм, белоснежная рубашка и черный галстук. Все сидело на нем великолепно, он выглядел особенно красивым и будто укрощенным. Словно другой человек.

– Как ты, на самом деле – как ты? – спросила она, почему-то чувствуя себя отвергнутой и борясь с этим чувством.

– Главное, я богат. Даже твои родители готовы принять меня. Кто старое помянет, тому глаз вон, и всякое такое. – Он взглянул туда, где стояли Кэл и Джинна в центре небольшой группы. – Кэл и Джинна очень красивая пара. А где юный Робби?

– Он дома с Розой и дядей Эдом. Похоже, дядя Эд собирается жениться после десятилетнего вдовства. Благодаря Розе он припомнил о радостях жизни, которые забыл.

– Отлично, мне очень нравится твой дядя Эд. Он заслуживает счастья. А Кэл и Джинна все выяснили в своих отношениях?

– Кажется, да, но думаю, у каждого еще множество болезненных воспоминаний. Обнаружилось, что был целый заговор, чтобы разлучить их. Больно говорить, но моя мама и тетя Лоринда устроили его.

– Что-то меня это совсем не удивляет.

– Ты получишь приглашение на свадьбу, – продолжала Мередит, чувствуя себя под его взглядом неловко.

– Думаю, да, теперь – да.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – из-за его скептического настроения ей было очень трудно с ним.

– Ты и представить себе не можешь, что я чувствую. Это невозможно, – от ее близости его нервы плясали.

– Кстати, тебе очень идет черное, – она была похожа на грациозного черного лебедя.

Мередит взглянула на своего брата и Джинну.

– Я полечу с Кэлом. Я сделала ошибку, приехав сюда. Семья представлена. Прости, Стивен.

– Это не ошибка, Мередит. Нам надо поговорить, – сказал он совсем другим тоном.

– О чем? Ты в странном настроении.

– Конечно. За эту неделю на меня свалилось столько, что я с трудом справляюсь с собой.

– По-моему, ты хорошо держишься. И твои сестры очень внимательны к тебе. Я с ними обеими разговаривала.

– Они славные женщины, – его лицо смягчилось. – Никогда не забуду, как тепло они отнеслись ко мне. Очень много потеряно в моей жизни.