— Я заметила, что тебе нужна была любовь.
Джесси тяжело сглотнула. Она должна была принять себя как личность и перестать наконец быть средней девочкой Чендлеров. И мама Пэтти в этом ей помогла.
— Пэтти слишком много сегодня спит. Она не заснет вечером, — сказала Амалия.
— Это хорошо, что Хана много спит, Амалия. Я уверена, что ночью она заснет.
— Нет, не заснет, — заявила Амалия. — Дерек сильно разозлится, если девочка будет плакать ночью. Он должен высыпаться. — И она стала трясти малышку.
София моментально подошла к ней, а Джесси сорвалась с места и взяла Хану на руки, потому что та уже начинала плакать. София попыталась успокоить Амалию, которую сильно взволновал детский плач. Джесси прислонила малышку к плечу и погладила ее по спинке.
— Все в порядке, Амалия, — уговаривала ее няня. — Мисс Чендлер, почему бы вам не выйти? Попросите, чтобы вас отвели к дежурному доктору.
Сердце Джесси разрывалось при виде женщины, которая когда-то заботилась о ней, а теперь перестала быть собой.
Хана все еще плакала, и Джесси пришлось достать соску и дать ей. Как только соска оказалась во рту Ханы, та успокоилась.
— Я бы хотела показать Хану доктору. Амалия сильно трясла ее, — сказала Джесси.
— Я отведу вас к нему. Вы в порядке?
— Да. Но я так и не сказала ей, что Пэтти погибла. Мне кажется, она этого не понимает.
— Мы сказали ей об этом. И будем напоминать по мере необходимости.
Джесси поняла, что не может больше ничего сделать. То, что она увидела миссис Пирсон в таком виде, заставило ее по-новому посмотреть на тот факт, что ее собственная мать быстро сгорела от рака. Она не мучилась долго.
— Здравствуйте, я доктор Голд, — произнес дежурный врач, входя в кабинет. — Слышал про ваше небольшое приключение.
— Хану трясли, и я хотела убедиться, что все нормально.
— Я могу проверить. Положите ее на кровать.
Он осмотрел Хану, делая комментарии своим действиям. Затем снова взглянул на Джесси:
— С ней все в порядке.
— Спасибо, доктор.
Джесси уже отправила Фоуксу сообщение с просьбой заехать за ними. Но когда они вышли на улицу, его еще не было. Джесси стояла с малышкой на руках, подставив лицо солнцу.
Пять минут спустя подъехала машина, но за рулем оказался не Фоукс, а Алан. Он вышел, поднимая солнечные очки.
— Все в порядке?
— Да. Но кое-что произошло, и нам пришлось уйти, — сказала Джесси.
— Что произошло? — спросил Алан, открывая заднюю дверцу и протягивая руки, чтобы взять Хану.
Джесси передала ему ребенка и заметила, что он поцеловал ее в лоб, прежде чем опустить в детское кресло и подложить ей под щеку плюшевую лягушку.
— Что случилось, Джесси? — повторил Алан, закрывая дверцу.
Джесси поняла, что внимательно разглядывает его, и мысленно дала сама себе пощечину.
— Амалия решила, что ребенок слишком много спит, и начала трясти ее, чтобы разбудить. Потом она сильно разволновалась, я взяла у нее девочку, и Хана начала плакать. Мне пришлось уйти, чтобы ею занялась медсестра.
— Она трясла Хану? — спросил Алан.
— Да, но доктор уже осмотрел ее и сказал, что все в порядке. Также перед уходом мне сообщили, что Амалии вкололи успокоительное и она заснула.
Алан открыл перед Джесси дверцу, и она устроилась на пассажирском сиденье. Он обошел машину, сел за руль и включил зажигание.
— Наверное, тяжело видеть, во что превратилась мать Пэтти.
— Да, тяжело. Но я не могла поступить иначе, потому что мы теперь — семья Ханы.
— Мы станем для нее хорошей семьей. Вместе мы сделаем все, чтобы она росла счастливой.
Он сделает из них команду, семью. Джесси не знала, что ответить. Она просто молча сидела, пока Алан ехал по однополосной дороге в сторону мотеля. Она не знала, как относиться к тому, что теперь они навсегда связаны с Аланом Маккиннеем. И к ее удивлению, ее не очень волновал этот факт.
Пока Джесси укладывала Хану, Алан решил выпить холодного чая, который приготовил Фоукс, и прочитать очередную главу книги, посвященной уходу за детьми.
— Что читаешь? — спросила Джесси, садясь рядом с ним на огромные деревянные качели.
— А, так… — сказал он. — Я видел твой план относительно переговоров с Джеком Уайтом.
— Я знаю, он слишком смелый, но это в моем стиле. Он был очень даже счастлив, когда я назначала встречу, взывая к его чувству порядочности.
— Как тебе это удалось?
— Я просто напомнила ему, что когда-то он снимал маленькие бюджетные фильмы и ему нужна была поддержка влиятельной компании. Ее обеспечил ему мой дедушка, который вложил немало денег в его так называемый «Проект № 17».
— Я этого не знал, — покачал головой Алан. — Монтроузы посвятили немало времени изучению финансовых операций бизнеса Грегори Чендлера, но ничего об этом не знали. А это была ключевая информация, которую они не получили.
— «Проект № 17» стал его первым блокбастером, потом появились «Звездные ковбои»… Так что я напомнила ему о том, что пришло время отдавать долги, и он назначил встречу.
— У тебя получилось. Мне нравится, что ты не сомневалась. И мне ужасно любопытно, — сказал Алан.
Он посмотрел на Джесси. На ней были белые шорты до середины бедра и топ. Еще она надела джинсовую куртку, чтобы согреться на прохладном соленом ветру. Теперь она совсем не была похожа на панк-девочку. Всего лишь одна из отдыхающих на побережье.
Он почувствовал: в Джесси что-то изменилось. Только Алан никак не мог понять, что именно и могло ли это обстоятельство ему помочь. Интуиция подсказывала ему, что они все еще враги и навсегда ими останутся. Или это уже в прошлом? Могла ли прошлая ночь все изменить?
Он проснулся совсем другим, но потом обнаружил, что она ушла… Черт, он был расстроен тем, что не увидел ее в кровати рядом с собой.
— Что?
— Две вещи, — сказал он.
Джесси приподняла брови и посмотрела на него так, словно ее это не интересовало.
— Что изменило твое отношение к «Плейтон инфинити геймс»? Не отрицай, что-то изменилось. На прошлой неделе ты не собиралась использовать личные контакты. Почему сейчас все поменялось?
— Из-за Ханы. Я стану для нее примером. А для детей гораздо важнее слова, а не действия. Поэтому если я буду говорить ей, что всегда надо стараться в полную силу, а она узнает, что когда-то меня уволили… Ну, я не хочу, чтобы это случилось.
— Как она об этом узнает? Ей всего три месяца!
— Ты об этом расскажешь. О чем еще ты хотел спросить?
— Я пока не готов менять тему разговора.
— Очень плохо. У тебя есть другие вопросы или нет?
