Ознакомительная версия.
Синклер оттолкнулся от причала и, сделав несколько мощных гребков, оказался впереди первой отплывшей лодки. Теперь перед ними расстилалась только темная гладь залива и виднеющийся вдалеке островок.
Еще одна бутылка шампанского, покрытая мелкими каплями конденсата, стояла в ведерке на носу лодки. Энни решила не прикасаться к ней.
— Остров правее, — сказала она, когда нос лодки отклонился в левую сторону от намеченного курса.
— Я знаю. Но мы плывем в другое место.
Сидя на веслах, Синклер наслаждался упругим сопротивлением темной воды. Напряжение между ним и Энни, нарастая весь вечер, начинало переходить из приятного в болезненное.
Энни смотрела на узкую кромку берега. Холодный лунный свет серебристым контуром четко обрисовывал ее профиль. Ему нравилось ее лицо. В нем была свежесть и естественность — то, что всегда притягивает к себе взгляд. Сияющие глаза, мягкие губы, готовые к улыбке, задорный маленький нос с россыпью веснушек. Даже в этом экстравагантном платье и вечернем макияже она выглядела невинной и одухотворенной.
Именно это и привлекало. Он так устал от сильных мира сего, что спокойная красота и мягкость казались ему неотразимыми.
А ее тело… Широкая юбка не могла изгладить воспоминания о ногах, обвившихся вокруг его талии. Узкий лиф приподнимал ее грудь и открывал узкую ложбинку, заставляя быстрее бежать его кровь. Золотистые волосы были собраны в мягкий узел с несколькими выбившимися прядями, падающими на милое лицо.
Так ли была хороша идея увезти Энни на частную пристань, подальше от любопытных глаз? Может, и нет.
Но Синклер с такой силой налегал на весла, словно сама судьба вела его.
— Как здесь тихо. Я люблю, когда тихо. — Энни повернулась к нему. — Хорошо, что здесь нет огней. Можно увидеть звезды. — Она подняла голову и посмотрела наверх. Луна залила ее лицо своим серебристым светом.
Синклер едва не вздрогнул, увидев сияющий покров ночного неба — тысячи миллиардов звезд, заполнивших все небо.
— Даже не помню, когда я в последний раз смотрел на звезды…
Она рассмеялась:
— А они были там все время, ожидая, когда вы вспомните о них.
— Наверное, я много чего забыл. Говорят, что с возрастом становишься умнее… я в этом не уверен.
— Это еще не в тот возраст, когда достигают мудрости. Нужно пройти и другие фазы. Сначала ты много мечтаешь, потом твои мечты рушатся, и тогда… становится страшно.
— А чего ты боишься?
Энни казалась такой самодостаточной в своем аккуратном домашнем мирке. Трудно было представить, что она могла чего-то бояться.
Энни пожала плечами:
— Жизнь повернулась не так, как я надеялась. Думаю, мы оба вступили в ту фазу, когда начинаешь понимать, что для многих вещей пришло время. Либо сейчас, либо никогда.
— Ты прямо как моя мать. Она думает, что если я в течение это года не заведу детей, то все — род Драммондов исчезнет с лица земли.
— А чего вы боитесь? — Она пристально смотрела на него, не ожидая ничего, кроме правды.
— Неудачи, — честно ответил он. — Несмотря на успех в бизнесе, кое в чем я так и не преуспел.
Энни смотрела на него с пониманием:
— Вы хотели бы иметь семью, но боитесь, что ее никогда у вас не будет.
— Я в этом уверен.
С ней было легко разговаривать. Ему совсем не хотелось прятаться за непроницаемой маской.
— Я уже дважды пытался и знаю, когда признать поражение. Если бы мои брачные перспективы можно было выставлять на торги, я бы обрушил весь рынок. — Он невесело рассмеялся. — А ты бы так не подумала?
— Нет. — В ее глазах заиграли смешинки. — Я бы подумала о том, как модифицировать стратегию, чтобы увеличить шансы на успех. Что-то вроде нового подхода к управлению с более тщательно разработанными принципами.
Он улыбнулся:
— Другими словами, мне нужно улучшить свой вкус.
Она пожала плечами:
— По крайней мере, попытаться.
Была ли Энни подходящей для него женщиной? Вопрос повис в воздухе. Вероятно, она думала о том же. Никто в здравом уме не посоветовал бы человеку в его положении искать любви с необразованной экономкой. Но его предыдущие браки доказали, что выбор высокообразованных и амбициозных подруг вовсе не являлся гарантией успеха.
— Так куда мы направляемся?
Этот вопрос заставил его вздрогнуть.
— Не знаю. Просто мне очень нравится твое общество. Я думаю, ты самая красивая, самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал.
Мгновение Энни смотрела на него, потом мягко рассмеялась:
— Я ценю ваш откровенный ответ, но… я имела в виду, куда мы плывем? Огней на берегу уже почти не видно.
— Не беспокойся. Я знаю этот залив как свои пять пальцев. Нет — лучше. Кто, в конце концов, знает свои пять пальцев? — Он загадочно улыбнулся.
— Вы так и не ответили на мой вопрос. — Энни пыталась говорить серьезно, но улыбка невольно растягивала ее губы. — Думаю, многим было бы не по себе вот так плыть в темноте, не имея ни малейшего представления о цели.
— Тебе не по себе?
— Немного.
Синклеру захотелось дотронуться до ее руки, но он не мог отпустить весла.
— Мы направляемся к пристани моего друга. У меня там яхта. Это буквально за следующим мысом. — Он махнул рукой куда-то в сторону.
Кроме блестящей лунной дорожки и смыкающимся с ней звездным небом, там ничего не было видно.
Но Синклер, казалось, наизусть знал все изгибы береговой линии, и, когда впереди наконец замаячил поросший лесом берег, он уверенно направил лодку в знакомую бухточку. Прямо от причала начинались белые каменные ступени, ведущие прямо к дому. Сам дом был погружен в темноту, но широкая каменная терраса с крытыми зонами отдыха матово мерцала под серебристым лунным светом.
Пришвартовав лодку, Синклер привязал ее к железному кольцу. Энни нервно рассмеялась, когда он протянул ей руку, чтобы она смогла, подхватив юбки, перебраться из лодки на мостик.
— Такое ощущение, что мы в Тадж-Махале, — сказала она, оглядываясь.
— Скорее всего, именно так и задумывалось. Прапрадед моего друга занимался поставками чая из Индии, и ему захотелось и здесь, на Лонг-Айленде, сделать что-то вроде павильонов Ассама. — Он провел ее через каменную арку к ряду покрытых подушками сидений. — Здесь удобнее, чем в лодке.
Искусно раскрашенный шатер защищал их от лунного света, проникающего сквозь деревья.
— Удобней для чего? — Она подняла тонкие брови.
— Мне хотелось найти место, где мы хоть немного могли бы побыть одни. Теперь даже в собственном доме это невозможно.
Ознакомительная версия.
