Она ответила не сразу, словно перебрав в уме посещавших ее приятелей и приятельниц:
– Появилась тут одна… Я хотела тебя познакомить, но ты исчез.
Он небрежно спросил, кто это «одна»? И Моника тут же выложила ему все истории, происшедшие с Лиз.
– Что же тебе нравится в этой Лиз?
– С ней интересно.
– Она стоит на голове?
Моника захохотала:
– Почти. Она то тонет, то ее грабят, а это все равно что стоять на голове!
– Действительно. Очень забавно, – поддакнул Джек. – А ты ее хорошо знаешь? Выловила в море и сразу в подруги?
Моника сказала надменно:
– И не собираюсь!
– Значит, ты больше не позовешь ее?
– Не знаю. Как тебе моя прическа? Ее делал парикмахер Лиз.
Джек похвалил прическу.
– Его-то я точно позову! – радостно сообщила Моника.
Тем же скучающим тоном Джек поинтересовался, почему Моника решила познакомить его с Лиз.
– Хотела услышать твое мнение о ней.
– Так же, как мнение о твоей новой прическе?
– Хорошая прическа говорит о многом…
Это было все, что Моника сообщила о новой подруге. Он знал о Лиз больше, и не было необходимости сворачивать с дороги на виллу к сестре, чтобы услышать, что мнение Моники о Лиз зависит от качества работы ее визажиста. Он спросил себя, чего он, собственно, ожидал от такого знатока человеческих душ, как Моника. Ни-че-го! Если не считать, что ему хотелось с кем-нибудь поговорить о Лиз.
Он снова катил по шоссе. До его дома было не более часа езды, и этот час был в его распоряжении. Если только какой-нибудь случай не задержит его. Впрочем, Джек Бредфорд, едва оправившийся после аварии, предпочитал ехать крайне осторожно и не собирался никого подвозить…
Джек думал, что Лиз привлекла Монику не только стоящим парикмахером. Что-то было в этой девушке, заставлявшее выделять ее из толпы. Поводы обратить внимание на Лиз у него и у его двоюродной сестры были разными. Но одно обстоятельство совпадало: у Моники достаточно приятелей, среди которых Лиз заняла бы не первое место по экстравагантности. И среди его знакомых, по крайней мере, есть двое, на которых он может положиться. Так что и тут Лиз не была счастливым исключением. Возможно, она могла стать добавлением к тем двум, но не более. К тому же с приятелями его связывали годы дружбы, выручки в финансовых и любовных проблемах. А Лиз чужая. Буквально девушка с улицы, они ведь впервые увидели друг друга на шоссе. Он был для нее человеком, попавшим в беду. И она не прошла мимо, как те, что мчались в машинах и не остановились, хотя могли подвезти его к ближайшему врачу. Она помогла ему, как, наверное, помогла бы любому другому. Конечно, она красивая, и это притягивает к ней. Но среди его знакомых много красивых женщин. Вот почему чувство, охватившее его, когда он встретил Лиз у Моники, было совершенно неожиданным. Несколько дней он пытался разобраться в себе. На четвертый поехал в отель «Милена»…
Дом Джека Бредфорда был нашпигован электроникой. Ажурные ворота, подчиняясь дистанционному управлению, бесшумно разошлись, чтобы пропустить машину. Так же раскрылись двери гаража. Джек поставил машину и поднялся в дом. Энтони встретил его в холле.
– Кто-нибудь звонил?
Энтони сделал вид, что не расслышал вопрос. Значит, звонила, подумал Джек. Иначе он сказал бы.
– Она? – спросил он вслух.
Энтони неопределенно подвигал бровями.
– Что ей надо?
– Хочет поговорить.
Джек покосился на него.
– Я уж подумал, ты онемел… Я голоден.
Он пошел в малую столовую, куда Энтони подавал, когда не было гостей. Джек чувствовал, как в нем поднимается раздражение. Он оглядел комнату, но придраться было не к чему. Энтони отличался занудливой аккуратностью. Иногда, как сейчас, Джеку хотелось обнаружить беспорядок, чтобы сорвать дурное настроение. Но он сдержался. Он знал причину своего раздражения: звонок от жены.
Они разошлись полгода назад. Он отдал Клаудии все, что полагалось ей по брачному контракту. Велел запереть комнаты, в которых она жила. И вздохнул было с облегчением. Но Клаудиа считала, что получила не сполна, и не оставляла его в покое.
Энтони прикатил сервировочный столик. Как всегда, посреди тарелок высилась бутылка красного вина. Джек сказал:
– Я выпью виски со льдом.
Энтони осуждающе покачал головой, но виски и ведерко со льдом принес.
– Поставь еще стакан.
Энтони молча выполнил приказание.
– Налей и выпей. Я не могу пить один.
Они выпили. Джек спросил, как Энтони преодолевает неприятности. Тот сказал, что он их не преодолевает.
– Сами пройдут. Все проходит, и плохое, и хорошее.
– Ты философ. – Джек усмехнулся.
Зазвонил телефон.
– Спроси, кто!
Энтони подошел к аппарату. Послушал. Прикрыв ладонью микрофон, обратился к хозяину.
– Это…
– Ладно. Иди.
Он обождал, пока Энтони вышел, прикрыв дверь, взял трубку и мрачно проговорил:
– Что еще?
Поморщился, услышав высокий голос, умеющий одинаково нежно щебетать слова любви и жаргонную ругань. Клаудиа зло сказала:
– Ты всучил мне дом, в котором нельзя жить!
Он не стал дальше слушать. Рявкнул:
– Обращайся к адвокату! – И швырнул трубку.
Несколько минут сидел, успокаиваясь, слушая и не слыша частые гудки из валявшейся на столе трубки. Потом положил ее на рычаг и прикоснулся к кнопке, вмонтированной рядом с телефоном. На пороге возник Энтони. Не глядя на него, Джек спросил, где поблизости есть недорогой, но хороший ресторан. По лицу камердинера пробежала гримаса, означающая что-то вроде «Новые причуды». Для верности Энтони переспросил:
– Дешевый?
– Не дешевый, я сказал недорогой и приличный. Хочет повести эту девчонку, подумал Энтони.
– Так как? – нетерпеливо повторил Джек. – Знаешь или нет?
– Ресторан «Дорога в рай». Небольшой, тихий. Хороший повар.
– «Дорога в рай»? – Джек усмехнулся. – Спасибо. Это то, что надо. Можешь идти.
Прежде чем уйти, Энтони проронил:
– Завтра будет дождь.
– Ты говорил, дождь будет сегодня.
– Завтра…
Миссис Смит вошла в столовую для обслуживающего персонала и сообщила Лиз, которая только что села поесть, что та свободна на весь день. Через паузу многозначительно добавила:
– И до завтрашнего утра.
Лиз недоуменно спросила:
– Почему?
– Тебя ждут.
И удалилась. Лиз продолжала смотреть на закрывшуюся за миссис Смит дверь. Ей показалось, что та недовольна. Но нетерпение увидеть того, кто ждет ее, и надежда, что это Джек, оказались сильнее размышлений о настроении хозяйки. Лиз отодвинула тарелку и выбежала на террасу.
– Джек! Как ты сумел уговорить ее?
– Я же обещал.
Он направился к улице, где стояла машина. Лиз, поспевая за ним, на ходу спрашивала:
