Экран засверкал длинными рядами букв ТТТ, пальцы машинально продолжали перебирать клавиатуру.
«Думай о работе», — приказал он себе. Лишь через пятнадцать минут ему удалось совладать с эмоциями и переключить внимание на текущие дела.
Но затем он поднял глаза и сообразил, что поле опустело. Кэролайн, вероятно, закончила игру с ребенком. Внезапно его взгляд натолкнулся на женскую фигурку, карабкающуюся на дерево. Она балансировала на дрожащем суку, пытаясь освободить воздушного змея из плена спутанных ветвей старого дуба.
Его пальцы замерли, а сердце стремительно ухнуло вниз. Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену и резко захлопнулась — и он уже мчался вниз, к лужайке.
Гидеон хотел окликнуть ее по имени, приказать не двигаться до тех пор, пока он не окажется рядом, но потом отбросил эту идею. Если он испугает ее, она может сорваться.
И тут она посмотрела вниз.
— Гидеон, вы здесь, — она улыбалась с искренней радостью. — Вы пропустили все веселье.
Она стояла в десяти футах от его головы, и он мог насладиться видом прекрасных обнаженных ног. Ее улыбка была кроткой, ангельской, а ему хотелось свернуть ей шею от злости.
— Кэролайн, эта ветка ненадежна, не двигайтесь.
Она сморщила свой прелестный носик.
— Здесь совсем невысоко, Гидеон, и потом, я всю жизнь лазаю по деревьям. Ветка прекрасно выдержит меня.
— Вы поскользнетесь.
— Вовсе нет. Только достану воздушного змея. — Она отвернулась, как будто его вовсе здесь не было. Его сердце сжималось, когда он видел, как ветка склоняется все ниже. Обхватив одной рукой ствол дерева, Кэролайн продвигалась вдоль ветвей. Подняв другую руку над головой, она старалась отцепить воздушного змея. Через секунду он спикировал на землю, словно большая тяжелая птица.
— Все в порядке. Я спускаюсь, — весело сказала она, подразнивая его глазами. — Сейчас буду на земле.
Гидеон наблюдал за ее спуском, за каждым движением, за каждым аккуратным шагом. Еще мгновение — ноги ее соскальзывают, и она хватается руками за ствол, чтобы затормозить свое падение.
Времени для размышления не было, через мгновение он уже стоял на нижних ветвях дерева. Она быстро обрела равновесие, но он все еще сжимал рукой ее талию.
— Уверен, вы большой умелец в этом деле, Кэролайн, — прошептал он, — но сжальтесь надо мной, ведь я не имел возможности наблюдать ваши подвиги все эти годы. Спускайтесь вниз, медленно. Я буду внизу и подстрахую вас.
— Напрасный труд, — возразила она.
— Сделайте одолжение, — настаивал Гидеон.
Она кивнула.
— Я буду очень аккуратной. Правда.
Секунда — и он уже внизу, протягивает к ней руки. Она спрыгнула прямо в его объятья, и только тогда он с трудом перевел дух.
— Кэролайн, думаю, вы сводили родителей с ума, — его дыхание коснулось ее ушей.
— Иногда, — в ответ прошептала она.
— Кажется, я тоже теряю рассудок, — признался он.
— Потому что вы не можете совладать с желанием поцеловать меня?
— Я знаю, это ошибка, — согласился он.
В душе все смешалось — страх, желание. Он притянул ее к себе, почувствовал горячую пульсирующую кровь под атласной кожей и жадно припал к ее губам.
Она крепко обняла его, отвечая на поцелуй. Затем дальше и дальше, касаясь губами его подбородка, шеи, приникая к нему ближе и ближе.
— Мы обещали не быть безрассудными, — выдохнула она, когда его рот опять оказался у самых ее губ.
— А мы и не будем. Потом, — заверил он.
— Не будем. Это просто реакция на страх... вы испугались за меня... и у меня сердце упало, когда я оступилась, — бормотала она, отклоняя голову так, чтобы его губы могли свободно скользить вдоль подбородка, горла, вниз, к вырезу блузки.
— Мне стало страшно, — согласился он, слегка ослабляя кольцо своих рук и снова касаясь ее губ. При каждом глубоком вдохе его грудь вздымалась, и Кэролайн чувствовала, что он охвачен пожаром, погружаясь все глубже в пьянящую бездну.
В душе она осознавала, что он не хочет погружаться в эту бездну. Он будет сожалеть об этом позже. И она тоже.
Кэролайн изобразила самую таинственную улыбку, освободилась из его рук и притворилась, что внимательно изучает свои ноги и руки.
— Все цело, — сообщила она торжественно. — Спасибо за участие, Гидеон. Кажется, я немного не в форме.
Он насмешливо изогнул одну бровь, и молодая женщина слегка нахмурилась.
— Я говорю о своем пристрастии лазать по деревьям.
Он воспользовался намеком и бодро улыбнулся.
— Возможно, вы и сами бы справились с задачей и спрыгнули на землю целой и невредимой. Вы показались мне профессионалом в таком опасном виде деятельности, Кэролайн. Но дело в том, что я в своей жизни нечасто наблюдал за карабкающимися по деревьям женщинами.
Его саркастическое замечание застигло Кэролайн врасплох. Каждый ребенок из ее детства практически все свое свободное летнее время проводил на деревьях, пока не становился достаточно взрослым, чтобы заметить противоположный пол. Потом начинались ухаживания, свидания...
«На что же было похоже его детство? — мысленно удивлялась она. — Над этой загадкой стоит поломать голову... в другой раз».
Кэролайн внезапно увидела фигуру, спешащую им навстречу.
Не ребенок. Не молодой человек. Не пожилая служанка. Женщина! Прелестная стройная темноволосая женщина — сама улыбка, само ожидание встречи... в сопровождении двух других.
Кэролайн натянулась как струна.
— Гидеон, — окликнула женщина, ускоряя шаг. Кэролайн перевела глаза на своего спутника.
Его лицо отразило всю гамму человеческих чувств — от восторга до смятения.
— Эрин, — выдохнул он медленно и нежно.
Вихрь смущения, страха, волнения подхватил Кэролайн.
«Боже, моя одежда, ноги без чулок, а комнаты! Коробки не все разобраны...» Паника оглушила ее сознание, сковала сердце.
Внезапно рука Гидеона обхватила запястье молодой женщины и потянула вперед. Он уже принял решение вместо нее. Кэролайн подняла свободную руку к волосам и откинула пряди с глаз, стараясь пригладить их, затем отступила немного в сторону, чтобы не бросалась в глаза их непозволительная близость.
Изящная темноволосая красавица кинулась к мистеру Тремейну.
— Ох, Гид, как хорошо видеть тебя снова. Нет, не хорошо, это просто фантастично! Я так соскучилась, — воскликнула его сестра. Он подхватил ее в объятия, и она, поджав ноги, повисла у него на шее.
— Эрин, — он медленно, с любовью произнес имя сестры, нежно вытирая слезы с ее глаз своим носовым платком. — Я счастлив, что ты здесь. Я тоже скучал по тебе, дружок.
