Эта маленькая тирада вызывала еще больший прилив крови к ее щекам. Сьюзен осознала, к сожалению, с опозданием, что в ее словах прозвучала ревность, но она уже заранее страшилась того, что вечером придется делить его внимание со старыми подружками и бывшими любовницами. На приеме наверняка будут хотя бы некоторые из них.
Люк замер с прищуренными глазами, а ее волнение продолжало нарастать. Сьюзен резко повернулась, вбежала в ванную и захлопнула за собой дверь.
Сьюзен прислонилась к ней, набрала полную грудь воздуха, стараясь успокоиться, и провела рукой по волосам. Господи всемогущий, да что это на нее нашло?
Она вела себя, как старая сварливая баба, и это всего лишь после двадцати четырех часов пребывания в браке! Она с трудом осознала, что кричала на него. Он решит, что женился на сумасшедшей.
Нервы, нервы… Это все напряжение, решила она. Нервы были натянуты до предела, и она почти заболела от десятидневного размышления, как же к ней отнесутся новые родственники. Ей просто надо было наконец поставить точку. Она извинится, что потеряла контроль над собой. Позднее. Когда они снова останутся вдвоем, послав к черту весь остальной мир.
Через несколько минут Сьюзен услышала, что Люк вышел из спальни, и заставила себя встать под душ. Струи начали массировать те же нежные места, что упивались его вниманием прошлой ночью, и Сьюзен ощутила новую вспышку желания.
Да, для женщины с ее прошлым она наверстывала упущенное колоссальными темпами. Пора взять себя в руки.
Весь туалет занял у нее меньше часа — купание, мытье головы, сушка и завивка волос, одевание к предстоящему вечеру. Она выбрала платье, сохранившееся со времен колледжа. Глубокого бирюзового цвета оно великолепно гармонировало с ее светлыми волосами с легким загаром. Не слишком нарядное, не слишком простое, оно просто великолепно подходило для предстоящего события.
Тогда, давно, мама считала, что оно слишком тесное и короткое, но теперь, когда Сьюзен так сильно похудела, все изменилось. Тонкий хлопок плавно скользил по фигуре, подчеркивая ее, но не облегая.
Круглый вырез открывал шею и верхнюю часть груди. Сьюзен добавила к своему наряду небольшую золотую цепочку и такой же браслет.
Ее волосы тяжело ниспадали на плечи, концы плавно завивались, чтобы увеличить объем. Она стремилась избежать своей обычной прически — волос, стянутых в пучок или конский хвост, — но не хотела, чтобы они касались лица. В качестве компромисса она вколола золотистые гребни, чтобы приподнять волосы над ушами, и оказалась вполне удовлетворенной полученным результатом.
Сьюзен уже так давно не красилась, что немного колебалась, наносила его весьма осторожно. Чуточку теней, тушь и блеск для губ. Румяна не обязательны. Она была совершенно уверена, что натуральная краска не один раз за вечер окрасит ее щеки в нежно или ярко-розовый цвет — от смущения, огорчения или гнева.
Тяжелые предчувствия не покидали ее даже несмотря на уверенность, что выглядит она лучшим образом. Мысленно она побранила себя, сказала, что ночь не сможет кончиться, пока не начнется. Нет смысла больше мешкать. Уже и так половина седьмого.
У нее была пара подходящих босоножек на высоких каблуках, но Сьюзен решила не надевать их. Ей придется провести на ногах всю ночь, а ведь она совсем не привыкла к каблукам. Больше подойдет пара сандалий. Она быстро обулась и побежала вниз.
Люк начал подниматься по ступенькам, как раз, в том момент, когда она достигла нижней площадки лестницы. Он остановился, как вкопанный, при виде ее. Каждый мускул и нерв его тела напрягся и ожил, разбуженный ее женственностью, прелестью и врожденной чувственностью, которую он не успел еще исследовать в полной мере.
Его разозлили собственные физиологические реакции. Одно дело — желать ее в постели, но совсем другое — испытывать острые приступы сексуального влечения каждый раз, когда она оказывалась рядом. Сьюзен выглядела такой робкой и неуверенной в себе. Настоящая ли это робость или поддельная, но она вызывала в нем инстинктивное стремление защищать, оберегать ее, а Люк не желал чувствовать ничего подобного.
Он пережил те же ощущения, когда умерли ее родители. Именно тогда его терзало жадное, неутолимое, необъяснимое вожделение к ней, вкупе с потребностью взять ее под свою защиту. И вот к чему его все это привело!
Сердце Сьюзен замерло, потом забилось со скоростью звука, когда она встретила настойчивый взгляд Люка. Он молчал, но напряженное выражение его лица встревожило ее.
― Как считаешь, это подойдет? — застенчиво спросила она, проведя ладонями по всему платью.
В его глазах на мгновение вспыхнули искры, но он спрятал их, прикрыл веками.
— Все прекрасно, — резко бросил он.
Сьюзен внутренне поморщилась. Он до сих пор злится на нее или просто не в духе и не собирается тратить время на пустые комплименты. А ей так нужна поддержка!
— Вся семья собралась в моем офисе.
Что ж, этого вполне достаточно, чтобы заставить любого мрачно хмуриться, решила она.
— Очень жаль, что мне не удалось вовремя спуститься и приветствовать их.
— Это не важно, — уверил ее Люк, взял ее руку, положил на свою, согнутую в локте, и потянул Сьюзен за собой. — Лучше встретить их единым фронтом.
В животе вдруг что-то екнуло, и Сьюзен внезапно пожалела, что поела.
Люк почувствовал ее, моментально возросшее, напряжение.
— Помни, что ты теперь моя жена, — сказал он. — Ты не нуждаешься в их одобрении. Если кто-то обидит тебя, пошли их к черту.
«Легко тебе говорить», — подумала Сьюзен.
Он привык верховодить. Доказал свою способность распоряжаться семейным богатством. Он заработал уважение и семьи, и соседей тяжелой, напряженной работой, ответственностью, умом и силой.
А ей еще только предстоит доказать, что она заслуживает его. Она не хотела, чтобы их брак строился только на слепом одобрении. Сьюзен считала, что должна стать достойной своего мужа.
Люк широко распахнул дверь своего офиса, провел ее внутрь и обнял одной рукой за талию. Она оценила этот жест, когда общий разговор внезапно смолк и все повернулись к ним.
Одетая в синий, шелковый, брючный костюм Линда, как всегда, была вызывающе красива. Своими белокурыми волосами, цветом лица, глазами, они с Шейном так походили друг на друга, что люди обычно считали их близнецами, несмотря на разницу в возрасте.
Ее красота, однако, казалась несколько менее ослепительной от обиды, сквозившей в ее бледно-зеленых глазах.
— Как мило с твоей стороны присоединиться к нам.
Люк хотел, было, начать говорить, но Сьюзен поспешила предупредить перепалку.
