– Если ты не собираешься танцевать со мной, может, мне поискать другого партнера? – спросила Аманда, сменив высокие нотки на тон обиженного ребенка.
– Пожалуй, это хорошая идея, – ответил Джадд.
Он не хотел выглядеть невежливым, но отдавал себе отчет в том, что это их последнее свидание. Ему не нужна такая женщина, как Аманда. Ему нужна… Джадд стиснул зубы, боясь закончить начатую мысль. Его взгляд снова был прикован к рыжеволосой царице бала.
– Да ну же, Джинджер! Почему ты отказываешься встретиться со мной в выходные?
Джинджер посмотрела на красивого парня, с которым танцевала, одарив его широкой улыбкой.
– Скажу тебе, Билли Уэйн Грин, я удивлена твоим предложением. Насколько я помню, до моего отъезда в Нью-Йорк ты называл меня стручком красного перца – дескать, я такая же жгучая и тощая.
– Джинджер, мы же были тогда детьми. Об этом пора забыть, – возразил Билли Уэйн, его красивое лицо хмуро искривилось.
– Да, но и кое о чем другом тоже пора забыть, – вполголоса, как бы про себя, сказала Джинджер.
– Что? Повтори, пожалуйста.
– Ничего. – Джинджер помотала головой и знаком дала понять, что громкая музыка мешает продолжать беседу.
Танцуя, она изучала привлекательного блондина, который был ее партнером. Когда они росли, она всегда была немного увлечена Билли Уэйном Грином, с его смазливым лицом и золотистыми волосами. Все были чуточку увлечены им, включая и самого Билли Уэйна. Вообще-то она должна бы почувствовать волнение. Ведь ее детская любовь, которая когда-то заставляла учащенно биться ее сердце, теперь прямо-таки умоляет о встрече. Но она ничего не чувствовала. В этом зале только один мужчина вызывал у нее волнение.
Она бросила взгляд на Джадда: сейчас он сидел за столиком один, а его розовое пирожное танцевало с Харви Ли, самым главным банкиром Джентри. Не оттого ли Джадд нахмурился, словно обнаружил лису в своем драгоценном курятнике? Джинджер, решив, что ей безразлична причина его хмурого вида, продолжала улыбаться Билли Уэйну, пока музыка не закончилась.
– Спасибо за танец, – сказала она, вместе с Билли направляясь к бару.
– Джинджер, ты мне не ответила, – сказал Билли Уэйн, когда она взяла бутылку холодного пива и отхлебнула большой глоток. – Ты будешь со мной встречаться или нет?
Он озабоченно провел рукой по волосам, будто хотел удостовериться, что его прическа осталась идеальной. Так оно и было.
– Нет, – ответила Джинджер, смягчив отказ дружеской улыбкой. – Но все равно спасибо. – Она посмотрела на него взглядом, не допускающим возражений.
Билли Уэйн пожал плечами и отошел, очевидно в поисках той, кто сможет более полно оценить его очарование.
Джинджер подвинула табурет и села, наслаждаясь вкусом холодного пива. «Сбавь скорость, девушка», – сказала она себе, чувствуя, как действует на нее выпитое. Это была ее третья бутылка. Никто не знал лучше ее самой, что она всегда пьянеет от пива. Но ощущение было приятным.
Она посмотрела на Джадда. Их взгляды пересеклись в наполненном людьми помещении, и у нее перехватило дыхание. Может быть, прошло мгновение, а может быть, пролетела вечность, глаза приближали их друг к другу, хотя ни один из них не шелохнулся.
Желание… оно медленно разгоралось в его глазах, захватывая ее своими пылающими щупальцами. Джинджер вспомнила, как однажды их губы слились, а ее пальцы касались его обнаженной груди. Глаза его говорили, что он тоже помнит это. От его взгляда мурашки бежали по ее спине и рукам.
Джинджер резко отвернулась. Ее рука, подносящая бутылку пива ко рту, дрожала. Ну его к черту! Нечего смотреть на нее страстными глазами! Пусть смотрит так на женщину, которую привел сюда как свою подружку.
– Джинджер?
Она повернулась на робкий, заискивающий голос и улыбнулась худому парню в очках, оказавшемуся рядом с ней.
– Ба, Ронни Маккей. Я не знала, что ты все еще здесь. Я думала, ты на Уолл-стрите и заставляешь весь финансовый мир стоять на ушах.
– Ну уж нет!
Ронни покраснел и стал еще больше похож на прежнего Ронни. Серьезный ученик, гениальный математик, Ронни был в какой-то мере занудой, но он всегда хорошо относился к Джинджер, и она об этом не забыла.
– Я… э-э-э… хочешь потанцевать? – неуверенно проговорил Ронни, когда на музыкальном автомате зазвучала медленная мелодия.
– Хочу. – Джинджер быстро допила остатки пива. Слезая с табурета, она слегка оступилась: последняя порция пива ударила ей в голову.
Она танцевала с Ронни, чуть ли не прижавшись к нему, чего обычно никогда не делала, однако сейчас ей надо было удержать равновесие. Когда они с Ронни начали двигаться в такт музыке, он снова покраснел. Даже кончики его ушей стали цвета перезрелых томатов. Бедный Ронни, наверное, ужасно быть таким застенчивым.
Она пискнула от удивления, когда он неожиданно отступил и на его месте оказался Джадд, лицо которого напоминало маску разгневанного ацтекского бога.
– Я разбиваю вас, – сказал Джадд рокочущим басом.
Ронни не пытался возражать. Если руки Ронни обнимали Джинджер нерешительно и трепетно, то Джадд, напротив, держал ее крепко и уверенно. Он прижимал ее к себе так, что даже шепот не мог прокрасться между ними. Кожей спины Джинджер ощущала беспокойство, шедшее от его пальцев. Голова ее шла кругом – то ли от выпитого, то ли от близости Джадда. Ей хотелось, чтобы мелодия длилась вечно, а танец никогда не кончался. Ей хотелось млеть в его объятиях, пока все другие не устанут и не разойдутся по домам, оставив ее и Джадда одних.
Джадд тоже был захвачен эмоциями. Он чувствовал ее тепло; ее духи обволакивали его. Он пригласил ее, потому что не смог больше смотреть, как Джинджер переходила из рук в руки. Кровь стала тяжело биться в висках, и он подумал, что может ослепнуть или сойти с ума. Но сейчас, когда он держал ее в объятиях, пульсация в голове прошла, а вместо этого кровь мощной волной хлынула по венам, разнося по всему телу радость оттого, что Джинджер так близко.
– Ты был прав, когда говорил, что хорошо танцуешь, – хрипло прошептала она.
– Я говорил, что все делаю хорошо, – ответил он, с наслаждением ощущая под рукой ее спину.
– Не следует ли тебе потанцевать с Амандой? – Она откинула голову назад и посмотрела на него. – Ведь это же невежливо – не танцевать с той, кого ты пригласил на свидание.
– Я удивлен, что ты вообще ухитряешься попадать в такт и слушаться партнера. Я знаю, как это утомительно, когда стараешься обратить на себя внимание. – Его голос прозвучал более грубо, чем он того хотел, гнев, который всегда служил ему защитой, сейчас оказал плохую услугу.
– Обратить на себя внимание? – Глаза Джинджер сузились, а искры в них разгорелись. – Думай что хочешь, но я просто веселюсь.
