он, и в Алексее отразилась вся сила его намерений.
У Забава от этой самоуверенности, неожиданно кончились сила воли и желание сопротивляться. Ведь он прав. И она та, кто хочет с ним все самое вкусное и лакомое, что он мог предложить. Только неожиданная перемена в его стиле поведения напрягала. Он, конечно, объяснил причину и, Забаве тут же захотелось в нее поверить. Жесткие, строгие моральные принципы, свойственны сильным мужчинам. Так бывает? Бывает же? И часть личности в ней развопилась «Так не бывает. Не бывает. Ты сама плохая девочка».
– Приглашение?
Руки Алексея напористо подтянули ее к себе и бедра соприкоснулись. По ее телу разлилась жажда. Захлестнул грызущий аппетит попробовать запретный плод. Но ведь нельзя, нельзя. Это ему с секретаршами нельзя, а ей тем более нельзя быть с врагом клиента.
– Я приглашаю тебя к себе домой, познакомлю с семьей. С мальчишками.
Так приятны слова и действия мужчины, который казался таким привлекательным, совершенным. И странным и желанным.
– Я не могу, – прошептала Забава, отодвигаясь, сдвинула брови, рассматривая манящую шею в вороте рубашки. – Лечу домой. А теперь, когда ты меня уволил, дел еще больше.
От скользящих его рук по талии, спине, от токов в теле, быстро сбилось дыхание. И мысли те, что разумные и рациональные, покинули мостик сознания, отдав пульт управления во власть чувствам и счастливым мечтам. Алексей ласкал девушку, горячо прижимаясь, подразнивая прикосновениями губами без поцелуев, наблюдая, как легкий румянец ползет по ее лицу. И очевидно все равно, что вокруг происходит.
– Не отказывай мне, – выдохнул он, заставляя ее вспыхнуть от пьянящего желания. – Не хочу тебя отпускать.
Забава попыталась выбраться из его объятий, безуспешно, сдаваясь на милость соблазну. Сердце готово было выскочить из груди, лелея внутри радость. А она внутренне взмолилась.
– Ты отказываешь, потому что кто-то есть? У тебя кто-то…
– Прошу, отпусти, – прошептала еще тише, севшим от взвинченности голосом понимая, что происходит нечто неправильное.
Он не должен так менять курс, так наседать на нее и тем более предлагать свидание. И как бы не хотелось им обратного, как бы тело не кричало о желаниях, нужно уходить.
Алексей не хотя разомкнул руки, и Забава шатаясь, отступила на шаг. Семейный круг замкнулся. Много лет назад ее род перебрался из Омска в Питер. За плечами осталась богатая история возведения зданий до Революции. После, будучи коммунистами, дедам приходилось выбирать между интересами семьи и партии. А когда все пошло прахом (после перестройки), так вышло, что ее отец, так же как и его отец оказались востребованными теневыми фигурами в нарождающейся экономике.
Отец делал все возможное, чтобы дети пошли не по новым семейным стопам. Дал им с братом хорошее образование. Тимуру инженерное, Забаве архитектурно-управленческое. Ему, как и деду хотелось выйти из теневых международных структур, чьи цепкие щупальца имелись во всех крупных компаниях мира. Нет, это были приличные компании, занимающиеся консалтингом. Их имена всегда у всех на слуху: «Артур Д. Литтл», «Стоун энд Уэбстер», «Браун энд Рут», «Халлибертон» и «Бектел». В основном их сотрудники служили инженерами с разным допуском секретности или вообще без него. Но не все из них были лишь инженерами.
Если бы она только знала, во что ее втягивает Тимур, то дала бы ему чем-нибудь тяжелым по голове. Брат буквально поставил ее перед фактом того, что семье требуется, срочно помощь. Более того, он взял предоплату, которая очень нужна была сейчас. А не потом.
Несколько лет назад, после смерти деда, отец попытался выйти из теневого консалтинга. Хотел вернуться к прежним родовым занятиям. Занялся строительством. Не срослось. А точнее, как сказал Тимур, пожав плечами, в таких организациях есть только «Вход». Табличка «Выход» висит на внутренней крышке гроба.
Отец влез в долги, и когда ситуация вышла из под контроля, свалился с инфарктом. Мама осталась вдовой с огромными долгами и захватническими кредиторами. Тогда-то и выяснилось, что одна Забава не пошла по родовым стопам. А у Тимура свои обязательства перед нынешними хозяевами. Деньги можно было заработать только левым путем. И тогда он решился на аферу. Он не мог присутствовать в двух местах одновременно. Поэтому договорился об отсрочки оплаты долгов, и когда Забава поняла его план, на все ее возражения сообщил, что она может, способности у нее в крови. Так что она пойдет на эту встречу и получит свой первый заказ в жизни.
И вот она стоит перед человеком, который ничем перед ней не виноват. Который нравиться ей больше, чем хотелось бы и который предлагает свидание. И она тает, слабеет и плавится от его воздействия на нее. От одного лишь присутствия рядом. И всей собой, всем сердцем тянется к нему. Разве она этого не хотела? Нет, не хотела. Желания приходят и уходят, а она Забава Вяткина поступила, так как должна. И осталось сделать последний решительный шаг.
Только вот не ожидала она, что именно в этот момент, в кабинет войдет Гребенкин со Снежаной и, показывая на нее пальцем, и скажет:
– Вот она, шпион, я же вам говорил!
– Этому, что нужно, – кажется от того, как Алексей с нажимом сжал пальцы, был слышен хруст.
Тяжелый взгляд Скалова, накатывает на Гребенкина и его ноздри раздуваются от мощного выдоха, а голова резко вскидывается. Забава от этой перемены вздрогнула, как от удара хлыстом, чувствуя мурашки по всему позвоночнику. Она медленно отвела взгляд, не понимая, что собственный подбородок опускается, а хрупкие плечи поникли. Мысленно, она решила, что вот и конец работе, а заодно и отношениям. В душе она все же надеялась на другой финал, но в отношении Гребенкина каким-то внутренним чутьем, другого не ждала.
– Снежан, что за дела? – спросил Алексей, холодно разглядывая Гребенкина.
Блондина села за стол, пока Гребенкин мнется в пороге, с обвинением взглянула на Забаву.
– Ждем Макса, – сообщила она.
– Я пришел, чтобы меня взяли обратно, – сообщил Гребенкин, косо глядя на Забаву и стараясь звучать мирно.
В кабинете повисла гнетущая, противная пауза. Забава чувствуя, как сердце ускоряет свой ритм, отбросила волосы назад, и подняла взгляд. Ей нечего боятся.
– Может начнем,– нетерпеливо предложил Скалов, постукивая пальцами вытянутой руки по столу.
– Ты просил доказательств, вот они, – Снежана махнула в сторону Гребенкина.
Тот сделал вид, что мнется, затем заговорил:
– Я понимаю, вы не рады мне, но я решил доказать, что вы не правы.
От сказанного у Скалова покраснела кожа и на шее вздулись жилы.
– Не прав? – рыкнул он, переведя недовольный
