Или все же хорошей?
Конечно, мама будет по-прежнему подыскивать мне более подходящего кандидата на роль мужа. Но если Питер хорошо сыграет роль моего возлюбленного, пусть и временного, она перестанет так сильно на меня давить. Да и Мигель перестанет меня донимать своим вниманием. Значит, у всей этой затеи могут быть по меньшей мере два положительных результата.
Но получится ли у меня изображать любовь и понимание по отношению к Питеру? — подумала Анхела. Этот детектив снаружи — сплошная сексуальность, а внутри — одна большая закрытая дверь.
Только вот надо ли открывать эту дверь? Питеру нужен лишь вид из окна спальни и кресло, в котором можно сидеть, больше ни в чем он не нуждается. Он же ясно дал ей понять, что вчерашняя ночь была ошибкой.
Может, если часто повторять это себе, станет легче?
В четверг утром Питер сидел на парковке напротив банка «Вандербильт», держа на коленях список с именами. Сюда он приехал, следуя за машиной Эстебана.
По дороге на работу баск зашел в маленький антикварный магазинчик и получил небольшую бархатную шкатулку от парня, опиравшегося на старый прилавок.
Интересно. Неужели Эстебан получает драгоценности от других людей, помимо тех, что, скорее всего, помог украсть в собственной компании?
Стоит ли Норманн в конце цепочки по продаже драгоценностей или есть кто-то выше него, кто отдает приказы? Какую роль здесь играет клуб «Ультима» и как Синклер передает драгоценности заграничным клиентам?
Вопросы, вопросы, вопросы. Питеру очень нужно пробраться в дом Норманна и попытаться найти хоть что-нибудь, что дало бы ответ на них. И тогда можно будет спокойно передавать дело парням из «Интерпола».
Утром он долго добирался из Марбельи в Малагу, простояв больше часа в пробке, зашел в гостиницу и справился, не было ли для него каких-нибудь сообщений. Ему передали листок с короткой надписью: «Позвони мне. Стивен».
Набирая номер телефона шефа, Питер вдруг осознал, что суета, царящая вокруг, выдернула его в реальность из замка Спящей Красавицы.
Неплохо, совсем неплохо.
— Холлидей на проводе.
— Стивен, это Питер.
— Ну, слава Богу, объявился. А то я уже было начал нервничать. — По голосу Стивена можно было понять, что волнение — это вещь совершенно недоступная и непонятная для него. — Как обстоят дела?
— Я нашел руководителя краж драгоценностей. Некто Норманн Синклер, бывший американец, владелец фирмы по продаже антикварных изделий и раритетов, а также дилер одной американской фирмы по системам безопасности. Как ты и подозревал, вор рассчитывал на то, что ограбленные владельцы не станут заявлять в полицию о краже украденного, и он был прав. Я еще не выявил всю цепочку переправки и сбыта, поэтому расследование будет продолжаться еще какое-то время.
— Достань мне доказательства, что этот парень действительно перепродает часть краденого «еврейского сокровища», и мы вытрясем из него правду. Кстати, по поводу твоего запроса, у Эстебана Маркеса счет вырос больше чем в четыре раза за последние шесть месяцев, но, похоже, этот парень тратит деньги быстрее, чем зарабатывает.
— Все ясно. Этот один из курьеров Синклера. Интересно, на что он тратит такие деньги?
— Мы это проверим. Досье на Синклера и данные на Эстебана будут у тебя через три дня в обычном месте.
— Буду очень благодарен. Все остальные детали представлены в отчете.
— Хорошо, Питер. Почаще вводи меня в курс дела.
Стивен положил трубку, и Питер задумчиво уставился на улицу сквозь стекло телефонной будки.
Если бы не Анхела, расследование продвигалось бы гораздо быстрее. Рядом с ней Питер забывал обо всем и не желал ничего другого, как целовать эти полные страсти губы. Нужно как можно скорее выбираться из ее дома, прежде чем я вляпаюсь в еще большие неприятности, подумал Питер. Ведь всего неделю назад он и предполагать не мог, что будет помогать делать ремонт девушке лишь для того, чтобы увидеть улыбку на ее лице.
Анхела медленно спускалась по лестнице, скользя рукой по перилам. Вдруг она ощутила на ладони тонкую древесную пыль. Что такое?
Девушка остановилась. На лестнице было шесть балясин, которые она еще не успела обработать шкуркой. За долгие недели упорного труда ей удалось ошкурить почти все опоры перил одна за другой… Она рассчитывала потратить на ошкуривание еще дня два-три, но вот, оказывается, работа уже закончена.
Это мог сделать только один-единственный человек.
На мгновение Анхела почувствовала благодарность, но потом снова ожили старые страхи и нежелание оказаться под чьей-то назойливой опекой. Неужели Питер думает, что я не могу справиться с этим сама? — подумала девушка. Что даже какие-то опоры для перил мне не по силам?
Питер занял мой дом, мою комнату и даже часть моей жизни! Я же говорила ему, что этот дом — целиком мой, я хочу делать в нем ремонт сама, не делясь ни с кем. Мне нравится решать, что надо делать. Неужели он этого не понял?
К тому времени, как машина Питера припарковалась рядом с кустами жасмина и сирени, Анхела уже успела изрядно накрутить себя.
Она последовала за мужчиной вверх по лестнице, успев нагнать лишь в спальне.
Питер поднял задумчивый взгляд от блокнота, который держал в руках.
— О, привет. Как дела?
— Плохо.
Он удивленно взглянул на девушку.
— Плохо?
— Да! В этот раз ты перешел все границы. Можешь отложить свой блокнот и начать собирать вещи.
— Что?
— Ты прекрасно слышал. Все кончено.
— Что я такого сделал?
Анхела со скоростью урагана пересекла комнату и остановилась рядом с Питером, глядя на него сердитыми глазами.
— Я выполнила свою часть договора. Я тебе помогала, пустила тебя в свой дом, в свою комнату, когда ты попросил меня об этом. Я позволила тебе солгать моей матери. Я даже разрешила тебе поцеловать меня. А что сделал ты?
— Я тоже хотел бы это знать.
Питер, с удивленно разведенными в стороны руками, казался образцом невинности.
Трогающий сердце вид, но ему меня не смягчить, угрюмо подумала Анхела. Задеты были ее принципы.
— Не смей опекать меня! Ты думаешь, что женщина не может справиться сама? Ей обязательно нужен большой сильный мужчина, который все сделает за нее?
Тишина наполнила комнату. Питер смотрел на взъерошенную девушку, стоящую перед ним со сжатыми кулачками.
— Это все из-за того, что я ошкурил несколько балясин сегодня утром? — спросил он.
— Да! — отрезала Анхела, страстно желая хорошенько пихнуть Питера в грудь, выбить его из этой проклятой невозмутимости, заставить как-то отреагировать. — Я же говорила тебе, что меня не надо опекать!
