— Вряд ли.
— Может, скажем ему?
— Неплохая идея.
— Что скажем? — Тоби переводил взгляд с одного на другого. — Скажите, скажите!
Гвинет сжала его пальчики в своей ладони.
— Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя будут каникулы?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— И я буду петь песенку волшебника? — обрадовался он.
— Нет, не такие каникулы, милый. Не один день, а целый месяц. Со мной. Хочешь поехать и пожить у меня дома?
— Ну да. — Гвинет видела, что он не совсем понимает, о чем идет речь. — И Фредди, и Кевин с Гордоном?
— Нет, только ты.
— А можно мне будет взять с собой Тоби Второго?
— Все, что пожелаешь.
— И я буду жить с тобой?
— Да, и с моим мужем.
— В маленьком домике?
— Нет, в квартире.
— В квартире? А что это такое? Никогда не был в квартире.
— Ну, я не знаю, как объяснить, сам увидишь. Мы поедем в Лондон на большой машине. У тебя будет своя комната, и я покажу тебе парки и магазины и животных в зоопарке, и ты сам будешь выбирать, что купить к чаю…
Пока Гвинет говорила, щеки мальчишки раскраснелись, а глаза сделались огромными, будто два блюдца.
— Шоколадное печенье! — выкрикнул он, как только Гвинет сделала паузу.
— Ты хочешь шоколадного печенья?
— Да, к чаю. Вот что я выберу.
— Что? Каждый день?
— Да, прошу тебя, каждый день!
Гвинет развеселилась. Как легко смеяться, когда сын рядом!
— Ты счастлив, Тоби? — спросила она и поцеловала его в розовую щечку.
— Да, счастлив, — сказал он и поцеловал ее в ответ. — Он тоже говорит, что я могу поехать? — Тоби указал пальцем на Вана.
— О да, конечно.
Тоби и Ван с сомнением поглядели друг на друга. Потом малыш слез с колен Гвинет и подошел к мужчине.
— Что такое? — Ван поглядел на малыша с высоты своего огромного роста.
Тоби подставил лицо для поцелуя, но на какое-то мгновение Ван не сообразил, чего тот хочет, но потом Гвинет увидела, как кровь бросилась ему в лицо. Немного неловко Ван поднял ребенка на руки. Но сомнения Тоби уже растаяли как дым, и он одарил Вана неподражаемой улыбкой маленького эльфа.
— Что ты хочешь? — немного нервно повторил свой вопрос Ван.
— Поцеловать тебя.
Гвинет заметила, как весьма странное выражение засветилось в глазах Вана. И потом они с Тоби обменялись торжественным поцелуем.
— Можно мне еще разок нажать на ту штуку, которая гудит?
— Не сейчас.
— А эти часы тикают?
— Думаю, да.
— Можно мне послушать?
— Если хочешь, но ты вряд ли что услышишь за звуком мотора.
— Мы уже тысячу миль проехали?
— Ну, не совсем.
Они ехали домой, в Лондон. Тоби сидел на переднем сиденье между Гвинет и Ваном и засыпал последнего бесконечными вопросами, с которыми Ван справлялся безупречно. Для малыша все было ново и необычно, все вызывало безудержный интерес.
— Это и есть Лондон? — повторял он каждый раз, когда они подъезжали к окраине какой-нибудь деревни, но Гвинет уверяла мальчика, что до Лондона еще ехать и ехать.
К тому времени, как они действительно подъехали к Лондону, малыш настолько устал от возбуждения и свалившихся на него открытий, что заснул как убитый.
Ван глянул на него и рассмеялся:
— Слишком много впечатлений, да?
— Наверное. О, Ван, как здорово вернуться домой!
Гвинет безуспешно пыталась разбудить Тоби, но муж не дал ей сделать этого.
— Давай-ка я лучше понесу его. Он для тебя тяжеловат. — И, взяв малыша на руки, Ван вошел с ним в здание.
Горничная Бетти открыла дверь, радушно улыбнулась хозяйке и поинтересовалась ее здоровьем.
— Вы прямо героиня, мадам! — В голосе слышалось обожание. — А это и есть тот самый мальчик?
— Да, тот самый, — ответил Ван и передал ей ребенка.
Тоби начал тереть глаза и тут же заявил:
— Я хочу поехать в Лондон!
Бетти уверила его, что он уже в Лондоне, малыш удовлетворенно кивнул, оглянулся вокруг и спросил:
— Это и есть квартира? — и снова получил положительный ответ.
— Пойду искупаю его, мадам, а потом вы, может, захотите, чтобы он поужинал в гостиной.
— Пожалуйста, Бетти, будь добра.
Когда Бетти удалилась вместе с Тоби, Гвинет начала ходить по комнате кругами, приговаривая:
— О, Ван, как тут здорово! Я уж и забыла, какое у нас уютное гнездышко.
Он отвлекся от писанины и со смехом сказал:
— Тут здорово, только когда ты дома.
— Спасибо, милый. Возвращаю комплимент.
Гвинет подошла к его креслу и встала позади, привалившись к спинке. У нее было так легко на сердце. Да и как могло быть иначе, разве и Ван и Тоби не в ее полном распоряжении на целый месяц?
Легкая улыбка бродила на лице Гвинет, но Ван не замечал этого, он был полностью погружен в дела.
— Кстати, это для тебя, Гвинет. — Ван протянул ей листок, вырванный из записной книжки. — Это адрес и телефон Терри Как-его-там.
Гвинет взяла бумажку и медленно выпрямилась.
— Они тебе понадобятся, — проговорил Ван, не отрываясь от своего занятия. — Я сказал ему, что ты напишешь и пригласишь его к нам, как только вернешься и придешь в норму.
— Конечно… ты виделся с ним, пока я была в «Грейстоунз»? — Она нервно комкала в руках листочек.
— Да.
— И что ты о нем думаешь? — Теперь Гвинет была рада, что Ван сидит к ней спиной и не видит выражение ее лица.
— Довольно милый парень. Думаю, любая женщина найдет его красивым. С ним интересно поговорить, он много повидал. За границей Паула могла бы нарваться на кое-что похуже.
— Неужели?
— Точно! — Ван был так увлечен своими делами, что почти не слушал ее.
Гвинет подошла к камину и села у зажженного огня. Ее раздирало дикое желание сообщить: «А знаешь, он отец Тоби» — и посмотреть, что из этого выйдет. Но она молча сидела у очага, притворяясь, что греет руки.
Не то чтобы она позабыла про занесенный над нею меч. Но Гвинет только что выиграла первый раунд в нелегкой борьбе за своего сына, ее мальчик тут, под крышей ее дома, и она была настолько возбуждена, что все остальное отошло на второй план и даже как бы перестало существовать. До сих пор муж был на ее стороне, и Гвинет ощущала его поддержку. Казалось, неприятности исчезали как дым, стоило Вану прикоснуться к ним рукой.
Но теперь она снова дома и тучи начали сгущаться. Листок с адресом и телефоном жег Гвинет руки, она должна написать Терри, пригласить к себе, поговорить с ним и, может даже, помериться с ним силой ума. И на этот раз Ван ничем не сможет ей помочь. Ей придется в одиночку противостоять этому мерзавцу.
